15 августа. Вечером сегодня пришел ко мне неизвестный мне доселе молодой человек. Он, по его словам, считает меня и мои работы решающим явлением в мировом искусстве. Сам он не во всем со мною согласен. Его фамилия Коробов. Он ведет группу по изо-искусству при Доме культуры имени Ленина. Ученики его — молодые рабочие с заводов имени Ворошилова и «Большевик». Он хочет, чтобы разрешил ему привести ко мне своих ребят или сам пришел к ним, чтобы поговорить о моем деле. Я сказал, что согласен на это, и предостерег его, что при сложившихся обстоятельствах его желание может навлечь на него неприятности. Ему поставят на вид так или иначе, что от меня надо держаться подальше. Он ответил, что это весьма возможно, но не боится этого, т.к. считает своим долгом свести своих учеников со мною и разъяснить им мою позицию. Он говорил, что давно знает меня и работы моих учеников. Работы моих учеников он ценит невысоко. Говорил он о своих разговорах обо мне с людьми разного сорта и о том, какое уважение сложилось обо мне как о мастере и «твердом человеке». Интереснее всего, что его жена, бывшая секретарем ОМ АХРР, такого же высокого мнения обо мне. Я все же предложил ему подумать, прежде чем знакомить со мною товарищей. Наш разговор, начатый в моей комнате, мы закончили у Карповского моста, т.к. я вышел проводить его.
В своем настоящем состоянии, т.е. в теперешней стадии своего развития, он более определился как изо-администратор — педагог типа Моисея Бродского, и по этой дороге может достичь того же и так же, как он. Он смело и непродуманно говорит, постоянно в разговоре бросая недоказанную мысль для новой, которую, также не доказав, бросает. Но есть в нем что-то и от того сорта художников, работающих с молодежью из рабочих, как Сильва Блажевич, у которых или больше совести, чем у М.Бродского, или она еще не пропала, как у того.
Свободное копирование
