13 янв[аря]. Получил из «Академии» 1000 р. (тысячу рублей) за редакцию «Калевалы». Наконец издательство решило со мною расплатиться, когда рубль упал, а продукты поднялись в цене. Кило сахару в кооперативе по коммерческой цене сейчас стоит 15 р., а молоко на рынке 6 р. и 6 р. 50 к. Т.к. выплата из «Академии» производится исключительно через сберкассу, а номер и адрес кассы при переводе денег издательство перепутало, моей дочке пришлось долго похлопотать, разыскивая и получая их. Перевела их «Академия» 29 декабря, и за это время на них наросло 2 р. 22 к. процентов. Из них я полностью заплатил дочке долг 638 р. 27 к.
Днем взял из Русского музея свои работы, остававшиеся там со времени разгрома моей выставки шайкой: Исаков, Ивасенко, Софронов, Рабинович, Андреев из Пролеткульта и прочая, и прочая, без конца. Взял я еще не все — только 146 рисунков и 9 маслом. Принимая эти вещи от В.Н.Аникиевой, я спросил ее, кому пойдут 4 моих ученических рисунка натурщика, сделанных мною в Академии художеств, когда я там учился, и взятых Аникиевой оттуда под расписку для моей выставки. Она ответила, что их придется вернуть в Академию. Я возразил, что рисунки принадлежат, по существу, мне, т.к. это, во-первых, моя работа и моя собственность — при выходе из Академии я, как всякий учащийся, имел право взять оттуда все свои работы и часть их успел взять, но эти этюды и еще несколько затерялись в кладовых и найти их не могли.
Я, однако, не стал спорить с Верой Николаевной и сказал ей, чтобы она хранила эти 4 рисунка в музее, и если Академия их затребует, пусть она, не сдавая их, ответит, что Филонов считает их своими и отдавать не намерен, и сейчас же известит меня об этом, чтобы я сам договорился об этом с Академией.
Но когда я принес забранные из музея работы домой, среди них оказались и эти 4 натурщика — это сторож, завязывавший мои работы в пакет, положил их вместе с другими, и ни я, ни Аникиева, хотя мы сидели тут же и наблюдали, как он увязывал в два пакета 146 + 9 работ, не заметили этого. Глядя, как старательно он запаковывает вещи, Аникиева сказала мне: «Смотрите, с какой любовью он это делает. Он относится к вам с удивительною симпатией. Мы с ним хотели выпить и чокнуться в день открытия вашей выставки, да не пришлось». Я ответил: «Да, он всегда относился очень хорошо и симпатически ко мне и моим работам, когда монтировалась моя выставка. Он же и принимал для нее мои вещи. Погодите, может быть когда-нибудь и я по этому поводу выпью с вами обоими». Сторожа этого зовут/$FИмя не указано./.
Свободное копирование
