У Сергея Корчева была явная тенденция отстранять евреев от руководящих постов в партизанских группах. Так он поступил в Домбровицкой группе. Он отстранил еврея Пинхуса Наймана от должности командира и на его место назначил Федьку Маслова. Мы сопротивлялись его требованию об отстранении Эфраима Бакальчука, который являлся инициатором создания нашей партизанской группы. В конце концов Сергею удалось отстранить Эфраима. Корчев неправильно информировал Дядю Петю, и поступило распоряжение откомандировать Эфраима к Дяде Пете, где он стал командиром диверсионной группы. Вместо Эфраима командиром был назначен отважный партизан Нахман Зильберфарб. Это был компромисс со стороны Сергея и с нашей стороны. Прежний кандидат на должность командира — Васька — был преступным типом. Однажды, ночуя у нас, Вася увидел у одного из наших партизан часы, память отца. Он попросил дать ему часы, чтобы убедиться действительно ли они на двадцати камнях, и убежал с ними. Зная, что Вася был любимцем Сергея, об этой истории мы умолчали. Но через несколько дней Вася ограбил в лесу двух евреев, а еще через несколько дней он на Бутовских хуторах убил еврея из Городно. Мы потребовали от Сергея выдать Ваську для расстрела, но он отправил его к Дяде Пете в Озерцы, где Васька и был расстрелян.
Затем началась новая серия придирок к евреям со стороны Сергея. За незначительное нарушение дисциплины он расстрелял еврейского партизана Матуса Боброва из Сварыцевичей. Терпение наше было на пределе. Мы намеревались расстрелять Сергея, но в последний момент передумали, опасаясь, что это может вызвать беспорядки, внутреннюю борьбу и отразится на положении невооруженных евреев. Из-за недостатка оружия число вооруженных евреев было невелико. Проблема оружия была наиболее трудной. Десятки евреев ходили без оружия. Это обстоятельство заставило нас закрыть глаза на ряд враждебных выпадов Корчева. Еще больше наше положение осложнилось, когда Корчев решил принять в ряды партизан полицаев. От полиции местечка Высоцк за подписью коменданта Фомина поступило письмо с просьбой принять полицаев в партизаны. Фомин, по кличке «Сотник», служил в деникинской армии. После разгрома деникинцев Фомин бежал в Польшу. Когда Польша была захвачена немцами, Фомин стал комендантом полиции в Высоцке, где он проживал до войны. Высоцкая полиция вместе с немцами провела «акции» против евреев в Высоцке и его окрестностях. Несмотря на наши возражения, Сергей встретился в доме Дмитрия с полицаями, и они стали партизанами, но с условием, что будут вести партизанскую работу самостоятельно и жить в отдельной землянке. Они обещали выполнять задания штаба, главным образом Корчева.
Нас это «родство» очень обеспокоило, тем более что некоторые полицаи были нам известны как убийцы наших близких и родных. Они построили землянку в трех-четырех километрах от нашей и стали нашими соседями. Их было около шестидесяти человек, вооруженных винтовками, немецкими револьверами и гранатами. Во всех отношениях они были сильнее нас. Мне приходилось часто бывать у них в землянке. По распоряжению Сергея я должен был их информировать о победах Красной Армии. Каждый мой визит к ним причинял мне большие страдания. Впоследствии я категорически отказался от этой миссии, мотивируя это тем, что они не проявляют никакого интереса к успехам Красной Армии и притворяются спящими, когда я читаю им сводки. Кроме того, они могли в любой момент меня подстрелить, когда я уходил из их землянки.
Свободное копирование
