Несколько дней скрывались мы в сарае, затем вышли оттуда. Местечко выглядело тоскливо и обездоленно. Дома, крытые тесом и соломой, как в трауре, точно и они обречены. Мужчины, оставшиеся в живых после «акции» 9-го Ава, от голода и горести еле волочили ноги и выглядели как скелеты.
Я не узнал своих серниковских евреев, прежде здоровяков, работавших в лесах Жолкина, Сварыцевичей, Николаева и Дибровска. Они рубили лес, распиливали бревна, вязали плоты и гнали их по ближним и дальним рекам до самого Немана и Щары, Буга и Вислы. Теперь в местечке на улицах были почти одни женщины. Они бродили, как тени. Лица желты, глаза потухли. Счет времени велся по промежуткам между одной и другой резней в окрестных местечках. Отсюда делали вывод, сколько дней оставалось им жить.
Никакой надежды остаться в живых ни у кого не было, и все-таки временами появлялись проблески надежды на спасение. Эти искры быстро потухали и опять вспыхивали.
Вот из уст в уста передавался слух, что в Бутовском лесу появился партизанский отряд и в случае «акции» партизаны выступят в защиту евреев. Поговаривали, что немцы эвакуируются из Пинска, так как партизаны предъявили им ультиматум. Заговорили, что больше убивать евреев не будут, и в это же время разнеслась черная весть, что роют ямы на Суломирских хуторах. Все эти слухи большей частью возникали в доме Баси, третьем доме от моста, где разместилась импровизированная молельня.
Катастрофа надвинулась теми же шагами и в том же виде, как и в других городах и местечках. Первыми признаками надвигающейся катастрофы было то, что евреев перестали брать на принудительные работы в поместья и фольварки; стали отбирать заказы у портных, сапожников, других мастеровых; толпы крестьян шныряли у заграждения гетто, жадно заглядывая туда; еврейских детей, работавших пастухами у крестьян, отправили обратно в гетто. Они бежали в гетто с плачем, заливаясь слезами — детские сердца предчувствовали свою страшную судьбу. Гетто было заперто и окружено разбойниками-полицаями. Каждого, кто пытался переступить границы гетто, расстреливали на месте.
