Машинистам поездов, пробегающих по безлюдным степям Прибалхашья в Казахстане, наверно долго ещё попадалась на глаза надпись, сделанная на русском и казахском головёшкой из костра на стене заброшенного полустанка: ,,НУЖНА ПОМОЩЬ !!! САКТАУ КЕРЕК !! В СТЕПИ ЗАМЕРЗАЮТ ЛЮДИ !!!"
Надпись эта появилась морозным февральским утром в конце 90-х, когда нескольких офицеров полигона, двух водителей и нас, двух работников ,,оборонки" необходимость заставила выехать в заснеженную степь на одну из отдалённых площадок. Из городка выехали после обеда на двух вездеходах - ,,КамАЗ" и ,,Урал".
Несколько лет жизни и работы на этом степном полигоне давали онование каждому из нас отнестись к поездке без особых эмоций : ,,Надо, так надо . Ездили и в пекло, и в бураны ...".
Проехали ,,бетонку" и вскоре из-под колёс взлетели снежные буруны. Доехать до точки мы расчитывали к полуночи. Наступили сумерки, потом окончательно стемнело и белое пространство сузилось до световых пятен перед машинами. Фары выхватывали из темноты слева и справа от дороги кусты чия, похожие на замёрзшие фонтаны, и коряги саксаула, серебрянные на бархатно-чёрном фоне степи.
Вспомнили о солончаках, которые следовало бы поскорее проскочить...
А солончаки с их круглогодичным коварством никуда и не делись. Очень скоро ,,КамАЗ" пошёл мягче и тяжелее, и через два десятка метров уже беспомощно вертел всеми шестью колёсами в солёной глине, прикрытой снежным заносом. Все зимние морозы не смогли сковать эту солончаковую трясину.
Водитель ,,КамАЗа", Сашка, вдоль и поперёк исколесивший Бетпак-Далу, лёг на баранку и стал в тоске смотреть сквозь лобовое стекло. До твёрдого грунта оставалось каких-то пять метров, но для них-то и не хватило разгона, чтобы выехать.
Водитель ,,Уральца", бородатый питерец Коля, увидел нашу беду и свернул вправо, чтобы метрах в двухстах объехать ловушку. Не новичёк был Коля в степи, но через пару минут и его машина оказалась в такой же безнадёге. Собрались все в тёплом кунге ,,КамАЗа" и после короткой ,,оперативки" решили сначала вызволить ,,КамАз", а потом с его помощью и ,,Уральца".
Всё лишнее из машин и несколько камней, найденных под светом фар на ближайшей сопке, всё было брошено под колёса и, как показалось, с удовольствием проглочено солончаком. Километрах в двух впереди показались огни: по железной дороге шёл поезд. Дважды сходили к ,,железке", проваливаясь в глубоком снегу и натыкаясь друг на друга. Несколько рюкзаков и полные карманы щебня с насыпи оказались горошиной, брошенной в пасть льва. Окончательно обессилев, свалились спать в кабине и фургоне КамАЗа.
Утро особой радости не принесло. Холодное солнце осветило морозную, всю в искрах степь без края и конца, и не было в ней ничего, на чём смог остановиться взгляд. Только справа чернел на снегу неподвижно застывший ,,Уралец".
Завтракали молча, каждый перебирал в памяти варианты выхода из беды, затем стали обсуждать их.
Еду и горючее подсчитали, нашли необходимым жёстко экономить.
перебрав все варианты выхода из ситуации, остановились на предложении автора этих строк, что помощь нужно искать только на ,,железке", от людей работающих на ней. Да и до жилья-то ближайшего не менее пятидесяти км. Я вырос на железнодорожной станции и лучше остальных знал об этой отрасли и об этих людях.
Заверив ребят, что рано или поздно, но вернусь с подмогой, я побрёл от машины по снегу. С протоптанной ночью тропы свернул левее, где увидел полуразрушенный домик блок-поста путейцев. Вокруг него из-под снега наковырял щепок, старой травы и развёл костерок, согрел руки, достал уголёк покрупнее и написал на стене означенную выше надпись. Сел под нею и стал дожидаться поезда. Ноги в унтах не мёрзли, но до тела, а потом и до костей холод стал добираться.
Вставал, бегал вокруг будки и снова садился...
часа через полтора с южной стороны показался товарный поезд. Одной рукой показывая на стену, другой на чуть видневшиеся в степи машины, вглядывался в стёкла приближавшегося электровоза. Морозный ветерок выжимал из глаз слезу, а из кабины высунулся по пояс машинист и, прочитав за секунду надпись, закивал головою, прикрыв рукою ухо, будто звоня по телефону ...
Поезд прогрохотал мимо и снова только шум ветра. До середины дны прошло ещё два поезда и снова я видел, судя по жестам машинистов, что меня поняли. Оставалось только ждать.
Зашёл в домик, сел в углу. Крыши не было, но стены прикрывали от ветра. Лицо укрыл воротником полушубка и... незаметно для себя задремал. Мысли о поездах, о железной дороге и людях, работающих на ней, постепенно облеклись в тёплый и светлый сон... Ноги как наяву почувствовали вдруг горячие рельсы и шпалы, разогретые летним солнцем...
Я видел себя пацаном, бегущим босиком с друзьями куда-то, балансируя в воздухе руками и оглядываясь на пыхтящий маневровый паровоз, ползущий следом. Такие у нас, балбесов, были непутёвые забавы.
Паровоз, пройдя стрелку, дал три коротких гудка, то есть сигнал остановки. Но гудки эти были не шипящими, произведёнными паром, а были похожи на звучные органные аккорды из прелюдии к 1-му концерту Баха... Так гудеть мог только электровоз.
А это уже не сон, а явь и надо было заставить себя проснуться. С большим трудом, но это мне удалось. Выполз я из будки и увидел, что приближается товарный состав, замедлив ход настолько, что я, весь одеревеневший от стужи сумел зацепиться за ступени, ведущие в кабину, откуда высунулись две пары тёплых рук и втащили меня внутрь. Поезд сразу стал набирать ход. В кабине было трое: пожилой машинист, молодой парень - помощник и третий, казах - тот кто склонился надо мною, уже сидящим в кресле, протягивая кружку с горячим чаем и вопрошая:,,Ай ! Не- болды, жерлес? Что случилось, земляк??? Как сюда попал? Я - машинист-инструктор, Чиганак-Моинты еду - ты сидишь По радио передал, теперь вся дорога кричит - в степи люди пропадают ! Назад еду - решил тебя забрать. До Сары-Шагана с нами доедешь, там тягач найдёшь. Пей чай !
До сих пор себя ругаю, что не спросил имён у них, взявших на себя ответственность остановить в степи грузовой состав, чтобы подобрать человека... Сейчас, через несколько лет, кланяюсь вам и говорю: ,,Коп рахмет, большое спасибо Вам, ребята, пусть удача сопутствует вам по жизни!".
Через полчаса они замедлили ход на станции Сары-Шаган и я спрыгнул. Поезд, завихряя снег, помчался дальше, на юг.
А я двинулся искать адрес своего знакомого - Ерика Тлеукулова - мир и благополучие его дому.. Усаживая за стол, он рассуждал - где можно найти тягач, оказалось - у дорожников. От угощения пришлось отказаться и бежать в ДЭУ. Там двое усталых мужчин возились с ,,Кировцем" и ругались, что вторые сутки не могут его завести.
Решил, выйдя на трассу Алма-Ата-Екатеринбург, на попутках добираться до гарнизона, а это ещё сотня километров... Быстро темнело. Всё меньше оставалось надежд, что кто-нибудь попутно подберёт. Но остановился жёлтый ,,КамАЗ" и снова под колёса побежала дорога. На мои уговоры сделать с трассы крюк в 15 километров водитель не согласился: ,,Извини, земляк, очень спешу домой, в Астану, завтра у жены день рождения и ехать всю ночь, две недели дома не был ..." Доехали до развилки и попрощались. Ну, что ж, и на том спасибо, друг. Не будь тебя, было бы ещё хуже, вторые сутки пошли, как ребята в степи мёрзнут.
Пошагал в полной темноте по бетонке.
Вспомнил, что на днях здесь видели стаю волков. Вынул из чехла охотничий нож и пошагал дальше, чтобы отвлечься, стал считать шаги.
По моим прикидкам, до гарнизона придётся прошагать примерно двадцать тысяч шагов ... Время было около часу ночи. Оглянувшись после восьмой тысячи шагов, увидел свет фар. Меня догонял гарнизонный УАЗик. И я понял, что теперь уж точно всё будет в порядке.
Под утро был снаряжен тягач, а ещё через три часа я увидел своих товарищей, за двое суток уставших и озябших, но живых.
И надо было ехать дальше. Работа продолжалась... Жизнь со всеми её бедами и радостями - тоже.
Свободное копирование
