26 сентября.
Добрые вести с фронта. Сидел утром у Врангеля в вагоне. К нему являлась депутация меннонитов2.
Во время обеда приносили телеграммы и шли разговоры по прямому проводу. Врангель вызывал к проводу Кутепова... Что произошло - неизвестно; о дурных вестях он не любит говорить.
27 сентября.
Около Александровска большевики, уходя, взорвали мост и сбросили в Днепр часть поезда, где были раненые. Врангель сказал, что к вечеру будут "результаты" операции - идет, кажется, обход в тыл красным.
После 5-часового чая ходил с Врангелем гулять по полотну в степь. Врангель ходил сам проверять, исполнено ли его приказание относительно охраны поезда с трофеями, где снаряды. Прошли полторы версты.
28 сентября.
Серое небо, низкие тучи, ветер, все рвущийся, чтобы разыграться в бурю, и все не решающийся. Приехал А.П. Кутепов, массивный, точно отлитый из чугуна, в темном френче, со спокойными уверенными движениями.
Это был день ангела А.П. Кутепова. После обеда мы в вагоне Врангеля пили за здоровье именинника.
Вчера поездка с Туган-Барановским, Толстым и врачом в город для расследования истории с приютом. Было забавно, как улетучивалась возможность связать чью-либо ответственность с непорядками приюта. Ткнулись в городское управление — городской голова и члены управы новые. Потребовали документы - документы уничтожены большевиками. В чьем ведении приюты?
В ведении общества, которое при воцарении большевиков распалось. И если чему-нибудь можно удивляться, то лишь тому, что находились какие-то блаженные люди, которые что-то делали, не будучи к тому обязаны. Наше прибытие только задержало заседание финансовой комиссии городской думы.
Детей большевики привезли с севера; метрики их все сожгли, чьи дети - неизвестно. Приют вшивый, переполнен больными; есть больные и сыпняком.
Поздно вечером вернулись корреспонденты — итальянец Грегори, Риве, Беренджер... Они ходили верхами за дроздовцами3 в атаку, лично присутствовали при двух боях. Сейчас все журналисты, кроме меня, отбыли на Перекопские позиции. Затем пришло известие, что они застряли на ближайшей станции. Вообще, линия полна застрявшими поездами... Зунгулдакский уголь (турецкий) оказался просто землей и не горит.
В 11-м часу ночи получена телеграмма от Дризена, сопровождающего журналистов, о том, что их вагон потерпел аварию: паровоз так ударил его, что разбилось отопление, все получили ушибы — у Шарля Риве рассечена голова, и всем, видимо, хочется одного: поскорее вернуться в Севастополь.
Свободное копирование
