Салтыковка – это целый пласт моей жизни. В детстве я 2 лета гостила у отца, когда у него появилась там кооперативная дача от работы (Кооператив «Внешторговец»). Помню, как мы с соседскими девочками бегали босиком наперегонки по мягкой песчаной дорожке (так, что ветер свистел в ушах!) через лесок (с малиной!) к речке, купались: прятались у себя на участке, где в густом молодом ельничке у забора на поляночке было устроено тайное убежище, как гоняли мальчишек сосновыми шишками… У соседей было две Гали - «Белая» и «Чёрная». С одной из них я до сих пор дружу!
После Сорочинска и войны я бывала у отца на даче (он жил там с семьёй своей третьей жены), навещала, когда он был в подмосковном санатории.
Позже, когда отец умер, часть этой дачи досталась мне по наследству. Это была комната 16 м, терраска и 6 соток. Я пригласила Ольгу Михайловну, ставшую проводить там со мною лето. Мы увеличили террасу, оборудовали газовое отопление, со временем, главным образом силами Володи, на участке выросло подсобное помещение – комнатка на два спальных места, баня с печкой, предбанник (он же сарайчик для инвентаря), кабинет задумчивости, закрытый навес для дров.
Ольга развела небольшой огородик (я больше занималась цветами), поставила две теплички для огурцов и помидоров, посадили куст форзиции, войлочную вишню, смородину, малину, жимолость, землянику, реанимировали яблоню.
Я ещё работала и приезжала на дачу только на отпуск (2 месяца) и на выходные. Постепенно на даче собралась большая дружная семья – Я с котом Антоном, Ольга, её больной (парализованный) сын Андрей, его няня-сиделка Алёна со своей полуболонкой Чимом, потом внуки Ольги Машенька и Миша, Володя – член семьи уже 50 лет. Ольгина дочь Катя бывала наездами – снабжала продуктами, и что надо было для Миши и Маше. Моя Оля – тоже, главным образом повидаться и попастись на ягодах – у неё были другие заботы и интересы.
Потом к нам на участок подкинули малюсенького щенка, выросшего в миниатюрную овчарку Дину, потом прижился слёток, который подрос и стал ручной вороной по имени Кара.
Вспоминаю об этом периоде с ностальгией – свой островок природы – чистейший пьянящий воздух, высокие сосны, берёзы, трава по пояс и выше, еловая поросль и кустарник вдоль забора, изолирующие нас от дороги, ягодники, цветы и иная полнокровная жизнь.
У входа в дом заросли жасмина, стол на пленере, 2 скамьи со спинками, 2 чурбана-«табурета», гамак. Рядом кострище, обложенное кирпичами. При этом всеобщая благожелательность, душевность – полное отдохновение!
Чем не рай!!! – Посмотрите фотографии!
Мы прожили там более 15 лет. Но всё кончается.
У меня начались проблемы с ногами. У моей Оли подрастали дети, и она пригласила меня переселиться на её дачу. Но это уже другая история.
Справедливо в заголовке книги сказано: "Немного о прожитой жизни". Да. А сколько ещё людей, чьи жизни и судьбы переплелись с моей, начиная с Университета, по работе, по туристской компании, по частной жизни, уже ушли из жизни, но они живы в моей памяти, и я помню их в числе ушедших...
Когда-то я впервые осознала эту проблему, прочитав книгу Хэмингуэя "По ком звонит колокол", последние слова которой звучат так: "Не спрашивай, по ком звонит колокол, он звонит по тебе". Ведь с уходом твоих друзей и близких уходит и связанная с ними часть твоей жизни. А через какое-то время вернул меня к этой теме Евгений Евтушенко в не очень-то характерном для него стихотворении.
Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы - как истории планет.
У каждой всё особое, своё,
и нет планет, похожих на неё.
А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самою незаметностью своей.
У каждого - свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это всё неведомо для нас.
И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Всё это забирает он с собой.
Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит всё равно!
Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них.
Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная всё, не знаем ничего.
Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать...
В суете повседневности так легко пройти мимо, не заметить, не разглядеть в окружающих тебя людях крупицы близкого, созвучного и дорогого тебе понимания жизни и её ценности. И, когда, спустя много лет, вдруг узнаёшь, что, оказывается, мы любили и ценили те же книги, те же стихи, музыку, те же жизненные ценности, что и много было общего, этот человек становится тебе ещё ближе и дороже, и так обидно, что столько времени мы так мало общались и лишали себя единственной настоящей роскоши - роскоши человеческого общения.
Ведь все мы разные, часто по-разному воспринимаем и понимаем одни и те же слова, явления, картины, события, и каждый видит мир как будто через другую линзу. А соединишь эти видения - мир становится объёмнее, ярче, красочней, богаче...
Но для этого надо как-то вырваться из беличьего колеса повседневности и как-то остановиться, оглядеться вокруг себя.
У Евтушенко есть прекрасное стихотворение об этом, только видит он эту проблему помасштабней.
Проклятье века эта спешка,
и человек, стирая пот,
по жизни мечется, как пешка,
попав затравленно в цейтнот.
Поспешно пьют, поспешно любят,
и опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
а после каются спеша.
Но ты хотя б однажды в мире,
когда он спит или кипит,
остановись, как лошадь в мыле,
почуяв пропасть у копыт.
Остановись на полдороге,
доверься небу, как судье.
Подумай - если не о боге,
хотя бы просто о себе...
Под шелест листьев обветшалых,
под паровозный хриплый крик,
пойми: забегавшийся жалок,
остановившийся - велик!
Пыль суеты сует сметая,
ты вспомни вечность, наконец.
И нерешительность святая
вольётся в ноги, как свинец.
Есть в нерешительности сила,
когда по ложному пути
вперёд, на ложные светила
ты не решаешься идти.
Топча, как листья, чьи-то лица,
остановись! Ты слеп, как Вий.
И самый шанс остановиться
безумством спешки не убий!
Когда шагаешь к цели бойко,
как по ступеням, по телам,
остановись, забывший бога,
ты по себе шагаешь сам!
Когда тебя толкает злоба
к забвенью собственной души,
к бесчестью выстрела и слова, -
не поспеши, не соверши!
Остановись, идя вслепую,
о, население Земли!
Замри, летя из кольта, пуля,
и бомба в воздухе, замри!
О, человек, чьё имя свято,
подняв глаза с молитвой ввысь,
среди распада и разврата
остановись!
Остановись!
Свободное копирование
