Был однажды с архиепископом Владимиром у княгини Милицы Николаевны, жены Петра Николаевича, дочери князя Николая Черногорского. Она очень пополнела и угощала нас чаем, была весьма тактична и сдержанна. Я неумело напомнил о ее бывшем духовнике, архимандрите Феофане, имя которого было связано с Гр. Распутиным и первым его знакомством с династией именно через Милицу Николаевну. Но она дала мне понять, что ей нежелательно трогать старые больные раны.
Слышал и знал о переписке княгини Ольги Александровны с Н. Н. Эта будто верила в жизнь бывшего царя. Была талантливой акварельной художницей.
Еще слышал о княгине Татьяне Константиновне, сестре Гавриила. Она жила с детьми в Швейцарии и занималась фермой; доила коров, разводила огород, вела свое хозяйство одна, без прислуги. Однажды посетил ее митрополит Евлогий. Он рассказал, что после обеда маленькие дети ее начали чисто вылизывать тарелки. Удивленный, он спросил: зачем они делают это? "Мамочке будет потом легче мыть посуду", - просто объяснили они.
Доходили слухи и о князе Кирилле Владимировиче, который сначала объявил себя, как старший в роде Романовых, блюстителем императорского дома и кандидатом на русский престол, а впоследствии заявил и о своем императорстве. Но это произвело среди массы эмиграции впечатление пустого выстрела. Не только в России, но даже и среди заграницы никто этим не загорелся. Даже Карловацкий Синод не осмелился стать открыто на его сторону, продолжая считать его лишь великим князем. Но защитникам его императорства не запрещалось служить молебны о нем как императоре. За него целиком стала младоросская партия. Правые не очень любили князя Кирилла, вспоминая тот факт, когда он во главе морского экипажа с красным знаменем и бантом приветствовал революционную Думу.
Вся эта история с императорством более походила на пробную попытку бросить идею в Россию в надежде на ненависть в народе к советской власти. И политика эта потерпела жестокое крушение. Ясно было, что в России не думают о восстановлении монархии вообще и династии Романовых в частности.
Пришлось еще видеть дочь Кирилла, Киру Кирилловну, в Париже, где она была крестной матерью, а я крестил ребенка. Впечатление осталось не в ее пользу, было жалко ее. После она вышла замуж за одного из Гогенцоллернов, внука императора Вильгельма II. Говорят, будто перед этим их родные запросили Гитлера: хорошо ли, что состоится этот брак? Он одобрил. Слухи шли о том, что ему нужна была немецкая фигура, женатая на русской принцессе, как кандидат на русский престол после покорения России немцами. Все это более занятно, чем серьезно.
История теперь так не делается. Нужно заработать свое положение, а не ждать его на золотом блюдце. К сожалению, за это время революции не выдвинулось ни одного сильного имени из династии Романовых: будто бы иссякла в них трехсотлетняя сила. И напрасно надеялись некоторые эмигранты на имена: есть Всеволод - ему владеть; есть Тихон - (названный в честь св. Тихона) - на нем покоятся надежды. Но сами Романовы, кажется, гораздо скромнее о себе думают, чем другие о них. Это - честь им!
И теперешний хранитель династии Романовых, сын Кирилла, Владимир Кириллович, смотрит на будущее без фантазии и нашел лучшим пойти рабочим на английский завод, чем играть Б императорство. Писали в газетах, будто Гитлер предлагал ему примкнуть к борьбе против большевиков, но Владимир, к чести и уму его, решительно отказался, как и огромное большинство русской, прежде антисоветской, эмиграции. Родители его оба умерли...
Свободное копирование
