Через несколько дней нас начали спускать с пароходов, но не всех, иначе бы мы наводнили город. Сначала разрешили въезд высшим начальникам, архиереям и т. д. Масса же войск должна была потом отправиться в лагеря на полуостров Галлиполи и остров Лемнос, а флот был отправлен в Африку, в г. Бизерту, который стал теперь известен всему миру по войне. Но часть военных не захотела идти в лагеря. Кажется, что милостивее всех оказались французы, а потом уже англичане, после и сербы с болгарами пошли нам навстречу и взяли несколько тысяч беженцев. А еще дальше французская власть стала принимать их рабочими на заводы и земледельческие фермы. Этим трем народам, и особенно милым сербам, нужно отдать историческую благодарность за нас, несчастных бездомников. Да сохранит их Господь от бед и напастей! Много профессоров и студентов пристроила в университеты Чехословакия, возглавляемая тогда президентом Масариком. Совершенно отказали в приеме итальянцы и вообще католические страны. Они. наоборот, воспользовались нашей нищетой и горячо принялись вылавливать детей русских беженцев, устраивая их в приюты и окатоличивая их там. Уловили, вероятно, несколько десятков взрослых. Но в общем их пропаганда не имела успеха. Однако наш Синод уполномочил меня войти в переговоры с папским представителем в Константинополе, архиепископом Дольче, чтобы католики не ловили наших детей. Старый любезный итальянец обещал мне это на словах, но едва ли это исполнялось на деле.
Не оказали гостеприимства и союзники - румыны, и бывшие враги - немцы, и даже православные греки Эллады. В Турции долгое время ютились кое-где тысячи беженцев, но и оттуда их потом переселили в Европу; тогда турки уже вели дружбу с Советами.
А те, которые не захотели отправляться в лагерь, заселились по трущобам Царьграда. Но чем жить?
Свободное копирование
