Центром общественной жизни еврейского населения являлась главная синагога. Сюда сходились для богослужения, здесь обсуждались разные общественные дела, и здесь же раздавались проповеди магидов – в особенности, против начавшего проникать в еврейскую среду «вольного духа». На меня особенно сильное впечатление производили проповеди одного приезжего магида, пользовавшегося большой славой и обладавшего большим даром слова. Его филиппики против укороченности сюртука у мужчин или чересчур тщательной прически волос у женщин и у мужчин были пропитаны презрением к земным благам, к заботам о материальном; он превозносил духовные блага, которые отождествлял, конечно, с усердным служением Богу, и пренебрежением светскими, и вообще материальными интересами. Впечатлениями первых лет жизни в деревне я отчасти был подготовлен психологически к преклонению перед всем духовным и к пренебрежительному отношению к чисто материальному, внешнему. А потому проповеди магидов я слушал с чрезвычайным волнением, хотя, наверное, далеко не всегда и далеко не все понимал в их грозных филиппиках против новых «веяний».
Думаю, что все эти впечатления не прошли бесследно в моей последующей жизни. Представление о бесконечном превосходстве духовного начала над материальным, внешним и буднично-житейским, представление о том, что начала эти даже прямо враждебны друг другу, оставило, как мне кажется, след в моей психике. Но, конечно, в своем содержании, характере и направлении это представление претерпело в моем сознании глубокие изменения.
Светская жизнь евреев тоже находила свое выражение в синагоге. Здесь обсуждались вое волновавшие общину вопросы. Один эпизод особенно глубоко врезался мне в память.
Шкловские евреи почти так же трепетали перед «начальством», как в деревне трепетал мой отец перед становым. И вдруг прошел слух, что некоторые из членов общины находятся в сношениях с полицией и доносят на своих единоверцев. Заподозренных судили на собрании общинников, в синагоге. Страсти разгорелись, раздавались крики, угрозы. Обвиняемые уверяли, что их оклеветали. Но все же собрание признало вину их доказанной и приговорило сослать их, как «вредных членов общины», в Сибирь. А главного обвиняемого вскоре после этого нашли мертвым в колодце. Говорили, что его убили, а тело спустили в колодец, чтобы скрыть следы...
