Когда в ноябре 1917 года его правительство пало, охрана вокруг дворца и контроль были усилены. Через некоторое время у императрицы отобрали автомобиль. В этот период мы все получали по 1 кг хлеба в день. Конечно, этого было достаточно, чтобы покрыть наши потребности, но когда выбирался именно этот рацион, то подразумевалось, что русские солдаты в царское время получали те же 1 кг хлеба в день, и этим подчеркивалось, что семья императора не должна иметь больше, чем получали его солдаты. Когда императрица лишилась своего автомобиля, она арендовала карету и четырех лошадей у одного человека, который жил невдалеке, и как только позволяла погода, она совершала поездки в окрестностях, чтобы подышать свежим воздухом. Ей тогда было почти 70 лет.
Как правило, вся семья собиралась вместе, чтобы поесть, в том или другом месте. Великая княгиня Ольга жила во флигеле императрицы. Императрица была очень рада своим внукам, и ни у кого не складывалось впечатление, что она была печальной или огорченной. Она иногда получала весточку от царя.
Это были очень короткие письма или почтовые открытки. Императрица радовалась, когда их получала, хотя они, конечно, не могли многого рассказать о том, как в действительности обстоят дела в Тобольске, куда была отправлена царская семья{62}.
В те годы, когда я служил у императрицы, она очень прилежно вела дневник. Если он когда-нибудь найдется, то в нем будет большое количество материалов, имеющих неоценимый исторический интерес. Я только не знаю, где он может быть, так как он пропал вместе со всеми письмами императора во время неожиданного и очень основательного обыска, предпринятого по приказу сверху{63}.
Это произошло ранним утром. Было чуть более шести часов, так как я слышал, что пришли уборщики и начали заниматься повседневными делами. Я лежал и дремал, так как я должен был принести императрице утренний кофе около восьми. Вдруг я услышал за пределами дворца шаги и приглушенные слова команд. Я вскочил с кровати, чтобы идти к императрице, которая спала в соседней комнате. Но еще до того как я схватил свою шашку и револьвер, дверь в мою комнату распахнулась, и в тот же миг ко мне ввалилась группа матросов. Они были вооружены до зубов, и в придачу у них с собой были еще топоры и молотки. Очевидно, они думали, что им придется прорубать себе дорогу во дворец.
Я потянулся за моим револьвером, но отлично знал, что мне не придется им воспользоваться. Сопротивление могло только ухудшить ситуацию. Один из офицеров подошел ко мне и потребовал отдать мой револьвер, И он его получил. Он также попросил шашку и кинжал, но я объяснил ему, что это мои личные вещи, и он разрешил мне оставить их у себя. Он посадил в моей комнате охрану и запретил мне покидать комнату, после чего он вернулся к основным силам.
Офицер был очень вежлив. Я его не знал, но сразу отметил, что это был офицер царского времени, который перешел в красную армию. Он и все его матросы были чрезвычайно грязными и выглядели очень утомленными. Они приехали из Севастополя, где прошлым вечером получили приказ произвести обыск в Ай-Тодоре. И ранним утром они прошли маршем не менее десяти километров, что для матросов было довольно большим переходом. Когда они принялись за обыск, то делали свое дело основательно, я могу за это поручиться. С ними была женщина, и именно она была наиболее настойчивой и изобретательной. Она перерыла ящики и шкафы во всем доме и просила солдат вспарывать подушки и одеяла по швам, чтобы посмотреть, не спрятано ли в них чего-нибудь. Она аккуратно собрала все письма и документы, которые смогла найти, но ценности не тронула. Было ясно, что они действуют по совершенно определенному приказу и пришли не для того, чтобы украсть наши вещи.
Я некоторое время сидел и наблюдал за тем матросом, который был поставлен около меня. Он выглядел усталым и жалким. Он несколько раз покосился на большую белую булку, которая лежала рядом на столе. Под конец взгляд стал просящим. – Ешь, если ты голоден, – сказал я. Он не дал себя долго уговаривать и набросился на хлеб с волчьим аппетитом. Когда самый сильный голод был утолен, я спросил его, чего, собственно, они хотят. Он этого не знал, только то, что получили приказ идти в Ай-Тодор.
Я объяснил ему, что императрица должна выпить кофе, и что я должен его принести, но он не смел дать мне разрешение выйти. Я вынужден был ждать, когда придут обратно офицеры. Некоторое время спустя они пришли, и я спросил их, почему я под арестом. Они только сказали, что у них приказ обследовать дворец, но они не хотели причинить вреда императрице. Я спросил их, не вернут ли они назад мой револьвер. – Я – лейб-казак и назначен для охраны Ее Величества, – сказал я. – Что я буду делать, если вы заберете мой револьвер, а тут придет какой-нибудь бандит и нападет на императрицу? Они поняли... и вернули мне мой револьвер.
Между тем, остальные посетители обследовали другие флигели дворца. Когда они входили в какую-либо комнату, то приказывали находящимся в ней и еще лежащим в кровати людям, выложить руки на одеяло, чтобы они не смогли неожиданно схватиться за оружие. К счастью, никто не попытался оказать сопротивление и никто не пострадал. Некоторое время спустя отряд, который насчитывал несколько сотен человек, отправился обратно тем же путем, которым пришел.
Я поспешил на кухню, чтобы принести императрице утренний кофе. Не было видно ни души. Но было ясно, что там кто-то был, так как все съедобное из кухни исчезло. Экспедиция из Севастополя распространила свои исследования также и на район кухни, причем с отменным результатом!
Мне все же удалось добыть некоторое количество еды. Императрице каждое утро подавался гоголь-моголь. Я сам сбивал его, что занимало у меня приблизительно полчаса, но зато я получал за него похвалу. Я зажег огонь и приготовил чашку кофе. Я не смог найти сахар и сливки, но мне удалось так много всего поставить на поднос, что мне не стыдно было отнести его императрице. Я ожидал увидеть ее расстроенной и подавленной, но она встретила меня широкой улыбкой.
– С добрым утром, Ящик, – сказала императрица, – сколько шума. Неужели нельзя утром спокойно поспать? Императрица приветливо мне кивнула и занялась гоголем-моголем, как будто ничего не случилось. Через некоторое время все обитатели из всех флигелей дворца собрались, чтобы обсудить утренние события и поговорить о том, где можно достать что-нибудь поесть. Все это длилось несколько часов.
Это был первый и единственный раз, когда во дворце императрицы проводился обыск за те два года, в течение которых она находилась в качестве государственного узника в Крыму.
Свободное копирование
