На одной станции я был свидетелем короткой, но очень изящной сцены. К вагону с строевыми солдатами ленивою походкою подошел офицер и крикнул:
— Эй, вы, черти! Пошлите ко мне взводного.
— Не черти, а люди! — сурово раздался из глубины вагона спокойный голос.
Стало тихо. Офицер остолбенел.
— Кто это сказал? — грозно крикнул он.
Из сумрака вагона выдвинулся молодой солдат. Приложив руку к околышу, глядя на офицера небоящимися глазами, он ответил медленно и спокойно:
— Виноват, ваше благородие! Я думал, что это солдат ругается, а не ваше благородие!
Офицер слегка покраснел; для поддержания престижа выругался и ушел, притворяясь, что не сконфужен.