16 января 1918 года, Москва (51)
Думаю опять писать дневник. Приятно потом почитать и все ясно воспроизвести в памяти.
А писать за это время было что. Сколько событий, сколько переживаний! Неизгладимые впечатления, которые останутся на всю жизнь.
Вспоминается февральско-мартовская революция. Мы стоим перед городской думой, среди огромной толпы. С красным флагом в руках взобрался на выступ колонны какой-то студент и говорит... Говорит о совершившейся революции, о свержении Николая Второго, о свободе русского народа, которой с таким нетерпением ждали все долгое время. И вот это время пришло. Неужели это не сон? Неужели действительность?.. Плачет студент, не может больше говорить от волнения... Многие плачут... После студента говорит какой-то раненый офицер, потом еще кто-то и много других. Все говорили о той радости, до которой мы наконец-то дожили, о которой мечтали лучшие русские люди, за что они сидели в тюрьмах, гнили на каторге. Как все это тогда было ново, как ясна была даль, сколько в ней виделось светлого, радостного, какие радостные надежды волновали душу!
Вдруг в толпе пробежало волнение... Вдали показались конные полицейские... Но они поездили, посмотрели и куда-то скрылись.
С площади пошли на курсы, там собралось много народу. Решено было организовать санитарную комиссию на случай столкновений, а также комиссию по устройству амнистированных политических ссыльных. И кипела тогда работа, все рвались работать, быть в чем-нибудь полезными.
Вечером в Коммерческом институте был митинг. Оттуда шли шеренгами на Воскресенскую площадь к Думе (где все это время беспрерывно заседала комиссия, избранная от всех учреждений города Москвы) и пели революционные песни. Жутко радостно было... ожидали все время каких-нибудь эксцессов, стрельбы, но не было видно ни одного городового, все куда-то разбежались. Песня разлеталась по улицам, к нам примыкало очень много народу, и все тянулись туда, где можно было получить последние известия из Петрограда, узнать о положении Москвы. До двух часов ночи пробыла перед Думой, прогнал холод, а то, кажется, до утра бы не ушла. Собирались небольшими кружками и говорили, именно мирно говорили, а не спорили, потому что, казалось, не о чем было спорить, все радовались одному, все жаждали одного: закрепить совершившийся переворот и окончательно сломить самодержавие. Не было ни вражды, ни обостренности, все были солидарны. И казалось, эта солидарность будет всегда... Как глубоко ошибались думающие так! В Думе шла кипучая напряженная работа, хотелось работать и самой, хотелось все свои силы до последнего истощения отдать новому, за борьбу, за свободу.
Второй день с утра тоже был тревожен. Но вот разнеслось, что полиция, засевшая в Манеже и в Кремле, сдалась, градоначальник арестован... Опасность миновала... Переворот прошел без крови, без эксцессов.
На улице везде толпы народа, некоторые уже с красными ленточками в петлицах. У всех какие-то необыкновенные лица, такие и на Пасху у светлой заутрени не бывают. Глаза у всех такие светлые, и в них виднеется тихая, ласкающая радость, все необычайно воодушевлены. В воздухе носится какое-то одухотворение...
Проносятся автомобили с красными флагами, с военными. Показался над Москвой аэроплан, на нем увидали красный флаг, и воздух огласило громовое 'ура'... В этом восторженном, рвущемся из глубины души крике хотели вылить свою радость... А вся эта картина освещалась косыми лучами заходящего солнца.
ОТСУТСТВУЮТ 4 СТРАНИЦЫ
...живу одна. Времени у меня достаточно, учу химию, но она как-то не очень идет на ум. А мечты тут как тут, тихо подкрадываются и всецело овладевают тобою.
Вот уже сдана куча экзаменов, отработаны лаборатории. И я еду на практику. Живем на даче с прелестным густым садом, вечером лампа на балконе... книга... или длинный интересный спор... откуда-то доносятся звуки виолончели, играют 'Коль cлавен...' (52) (все как и на первой практике)... Деревья прислушиваются к игре... сколько чувства, души вложено в эти звуки, как они гармонируют с окружающей обстановкой... Тихо. Но вот чьи-то шаги, такие громкие, они нарушают гармонию... Я очнулась... Передо мной химия, спирты... Но отрезвление недолго, опять полетела далеко от окружающего.
Неожиданно я поступаю репетитором в какую-нибудь семью. Они едут на Кавказ или в Крым, предлагают с ними ехать и мне. Тогда, конечно, практика в сторону. Исполнилась давно лелеянная мечта: я на Кавказе. Вижу Военно-грузинскую дорогу, вижу высокие-высокие горы, которые уносят мысль в беспредельную высь. А вот древние замки: замок Св. Нины, замок царицы Тамары. От них веет прошлым, далеким красивым прошлым. Я в замке, пахнуло сыростью, передо мной комната в восточном вкусе - это спальня Тамары... Сколько впечатлений, знаний! Но мечты идут дальше: я за границей. Неужели за границей? В Италии... Вот Венеция, мы плывем в гондоле, светит луна... какая неописуемая красота, такие картины не забыть. А там Рим, Неаполь...
Стучат. Что это? Ах, это Таня пришла убрать комнату. С небес - на землю. От поэзии - к прозе. Да оно и лучше. Всегда витать где-то в других странах, строить воздушные замки не очень рационально. Это еще привычка детства, когда я до забвения зачитывалась Майн Ридом. А еще оттого, что я сейчас одна и без определенного дела.
Я теперь вполне понимаю одиночек Достоевского. Например, из 'Записок из подполья', 'Подростка' и других! Работа мысли принимает ненормальное развитие, она действует только в области будущего. Будущее в мечтах настолько хорошо, полно, гармонично, что когда оно наступает, то кажется таким бледным, дисгармоничным в сравнении с создавшимися в воображении образами. Я сейчас мечтаю о юге, о загранице. Но, может быть, когда исполнится моя мечта, я не получу того, чего жду. Потому что той красоты и стройности, которая создается в мечтах, кажется, нет в действительности. Настает разочарование... И так всегда. Не надо мечтать, надо жить настоящей, реальной жизнью! Чтобы не было падения с небес на землю. Не надо уподобляться бывшей, да большей частью и нынешней, интеллигенции, у которой все было в мечтах, в идеях, оторвано от жизни...
Но сейчас поздно, два часа ночи. А об интеллигенции есть что написать. Напишу в другое время.
Свободное копирование
