Папа очень радовался моему намерению изучать медицину. Он привел в порядок и расширил свою лабораторию, выписал от Феррейна массу новой химической посуды, колб, реторт, бюреток, разных химических веществ и реактивов. Я усиленно изучал английский язык и брал уроки у англичанки, жившей в Туле в одном богатом семействе.
Пошел в гости к Конопацким. С ними у меня ничего уже не было общего, но властно царило в душе поэтическое обаяние миновавшей любви, и сердце, когда я подходил к их новому большому дому на Калужской, по-прежнему замирало.
В уютной, но мне, после старого дома, такой чужой гостиной сидела со своею доброю улыбкою полная Марья Матвеевна, сидела еще похорошевшая Люба; высокий бритый Адам Николаевич медленно расхаживал по темно-блестящему паркету гостиной. Марья Матвеевна спросила:
- Вот вы окончили университет. Что же вы теперь собираетесь делать?
- Я поступаю на медицинский факультет.
Она широко раскрыла глаза. Все глубоко замолчали.
Наконец Марья Матвеевна переспросила:
- На ме-ди-цин-ский?.. Ведь это еще учиться четыре года?
- Пять лет.
- Пять... Зачем вы это делаете?
- Меня очень интересует медицина, она необходима для общего развития.
- Да, да... Это. конечно, очень интересно... Общее развитие... Ну, да!
И замолчала смущенно. Адам Николаевич стоял у стола, засунув руки в карманы, и беззвучно смеялся, и все его тело дрожало от смеха. Он сказал:
- А Марья Матвеевна так рада, что вы поступаете на медицинский факультет... Ей так хочется, чтобы вы подольше учились, получали бы общее развитие... Чтоб не женились подольше...
И горько продолжал смеяться. Я растерялся и почувствовал, что неудержимо краснею. Люба сидела, низко опустив голову, взволнованная, красная. Марья Матвеевна метнула на мужа негодующий взгляд и заговорила обычным тоном:
- Это очень приятно, что вы поступаете на медицинский факультет. Значит, будете доктором, как Викентий Игнатьевич. Какая у вас в Туле будет практика! И, наверно, все вас будут так же любить, как Викентия Игнатьевича.
Свободное копирование
