Василий Федорович Панкратов провел пять лет в изоляторе (Суздальском, по-моему) и был отправлен к нам... Сорокалетний крепыш с квадратными плечами и лбом, с атлетической четкостью тела и духа. Бывший матрос военного флота, в 1917 году один из руководителей революционного движения в Кронштадте, затем участник войны, начальник ГПУ во Владикавказе, в 1928 году он получил три года тюрьмы; по истечении срока ГПУ поинтересовалось, не изменились ли его убеждения и, получив отрицательный ответ, добавило ему еще два года заключения. Потребовалась угроза смертельной голодовки в тюрьмах, чтобы Коллегия отменила подобные добавления к приговорам, и Панкратов вновь обрел свободу – в ссылке. Жена Лиза ждала его, среди нас они были счастливой парой – недолго...
Ханаан Маркович Певзнер, экономист из Наркомфина, тяжко изувеченный в Манчжурскую кампанию, провел в изоляторе только четыре года ввиду плачевного состояния своей левой руки, пробитой семью пулями и болтавшейся как тряпка. ГПУ распорядилось дать ему работу в областном финуправлении, чтобы он смог подлечить начавшуюся от недостаточного питания цингу. Певзнер был молод, весел, хороший пловец и пессимист. «Так будет еще многие годы, – повторял он, – я не верю ни в какую нормализацию террора: его потребует экономическая ситуация». У него был резко очерченный профиль древнеизраильского воина.
Василий Михайлович Черных, бывший ответсотрудник Уральского ГПУ, в свое время брал Ростов с отрядом шахтеров, матросов и студентов... Он вышел из Верхнеуральского изолятора. Рослый, похожий на северного лесоруба, с крепким рукопожатием, упрямым лбом, русой гривой, насмешливым взглядом, это был серьезный и одновременно сентиментальный боец. Он считал, что Петроградский Совет, не имея прозорливых и решительных руководителей, упустил революцию в феврале-марте 1917 года, когда пало самодержавие; уже тогда надо было брать власть и не терять целый год на полубуржуазную керенщину. Мы с Черных принадлежали к клану ревизионистов, считавших, что следует основательно пересмотреть все идеи, а также нашу недавнюю историю. По этому вопросу оппозиция разделялась примерно пополам; ревизионистам противостояли доктринеры, подразделявшиеся, в свою очередь, на ортодоксов, крайне левых и сторонников теории о существовании в СССР государственного капитализма.
Свободное копирование
