Когда я прибыл, здесь уже находилось человек пятнадцать политических ссыльных: эсеров, сионистов, анархистов, оппозиционеров-капитулянтов. Оренбург считался привилегированным местом ссылки. ГПУ отправляло сюда лишь тех, у кого за плечами были годы тюрем и ссылок в других местах...
Фактически ссылка имела как бы несколько градаций. Я знал людей, которые отбывали срок в деревушках о пяти домах за Полярным кругом; другие, к примеру, в Тургае, в пустынях Казахстана, где недалеко ушедшие от своих первобытных предков казахи живут в лачугах из самана и по пять месяцев в году обходятся почти без воды. Здесь же, в Оренбурге, мирно доживал свои дни Л. Герштейн, член ЦК
Партии социалистов-революционеров; ГПУ собирало вместе – с неизвестными нам целями, и это вызывало беспокойство – влиятельных, известных своей непримиримостью «троцкистов». Вскоре мы сплотились в маленькое и неунывающее братство. Прибыл Рамишвили, старый грузинский меньшевик, уже тринадцать лет проведший в неволе; был еще один меньшевик, член ЦК своей партии Георгий Дмитриевич Кучин; а также совсем недавно ходившие в больших начальниках правые оппозиционеры, объявившие себя сторонниками генеральной линии (с этими мы вообще никогда не общались).
Свободное копирование
