Во время своих частых поездок в Москву я ощущал все более и более плотную слежку. Поселиться в гостинице? Невозможно, гостиницы зарезервированы для должностных лиц. Знакомые, которые обычно принимали меня, теперь сочли это слишком компрометирующим и попросили меня отправиться в другое место. Чаще всего я находил кров в домах, недавно опустошенных ГПУ, там уже не опасались скомпрометировать себя, дав мне приют. На улице знакомые меня избегали. Бухарин, повстречавшийся у входа в гостиницу «Люкс», воровато улизнул. «Как дела?» — взгляд направо, взгляд налево, и ходу. Комнатка Пьера Паскаля в бывших номерах в Леонтьевском переулке была уголком, за которым тоже чертовски следили, но там можно было свободно вздохнуть. Пока еще член Исполкома Коминтерна, итальянец Росси (Анджело Таска), приходил и растягивался на диване. Его высокий шишковатый лоб был полон химер — он все еще надеялся оздоровить Интернационал! Вместе с Эрколи он рассчитывал получить большинство в ЦК итальянской компартии, а потом поддержать Бухарина. (Эрколи предал его, Росси был исключен.) Он говорил мне: «Уверяю, Серж, что всякий раз, когда вас трое, один обязательно провокатор». — «Нас только двое», — ответил я, намекая на Андреса Нина, всегда бодрого, с развевающимися по ветру волосами, с которым мы ходили по Москве, водя за собой неотвязную слежку... Удача не оставляла меня. Однажды ночью, в двадцатиградусный мороз, я вернулся к товарищам, чтобы переночевать на кровати арестованного друга. Испуганная девушка приоткрыла дверь: «Бегите быстрее, они обыскивают квартиру…» Я снова ушел неизвестно куда... В другой раз, приглашенный на вечеринку в узком кругу, я не пришел, и в тот вечер арестовали всех присутствующих. Быть может, ждали меня? Еще раз я ускользнул из квартиры Марии Михайловны Иоффе в то время, как агенты окружали дом. Кто-то, естественно, увязался за мной следом; я торопливо, не оборачиваясь, прошел вдоль белого фасада здания Коминтерна, повернул за угол и, сделав акробатический прыжок, впрыгнул в мчащийся на полной скорости трамвай... Как долго это могло продолжаться?.. (Молодая вдова нашего великого Иоффе исчезла навсегда, сосланная в Среднюю Азию вместе с сыном, который умер там; не раз ее бросали в тюрьмы, дни ее окончились в неволе в 1936-м, никто в точности не знает где и как... Когда я познакомился с ней, это была светловолосая девушка, гордая и кокетливая; когда я встретил ее снова, это была женщина прелестного типа русской крестьянки, серьезная и жизнерадостная; в ссылке ее нравственная стойкость оказывала благодетельное влияние на колонию оппозиционеров в Туркестане. Восемь лет она боролась, не поддаваясь слабости.)
Позднее была раскрыта целая серия заговоров. Но какие могли быть заговоры в таких условиях? Когда едва можно вздохнуть, когда живешь в стеклянном доме, когда следят за каждым жестом и каждой фразой?
Свободное копирование
