Реквизиции были только средством. Политику обрисовал XV съезду партии Молотов: развитие коллективных сельских хозяйств (колхозов) и государственных зерновых фабрик (совхозов). Предусматривалось их медленное становление, рассчитанное на долгие годы; коллективные хозяйства должны были лишь постепенно заменять мелкокрестьянское землевладение, по мере того как государство будет снабжать их техникой, необходимой для механизированной обработки земли. Но фактически реквизициями была объявлена война крестьянству. Если государство отбирает зерно, зачем же сеять? Следующей весной статистика покажет сокращение посевных площадей. Забастовка земледельцев. Единственный способ заставить их работать — обязательная кооперация под руководством коммунистов. Принесут ли успех методы убеждения? Получается так, что независимый земледелец, сопротивляющийся агитации — а, по сути, принуждению, — более свободен и лучше питается, чем поддавшийся на нее. Правительство делает вывод, что коллективизация должна быть сплошной и немедленной. Но сельские труженики упорно защищаются. Как сломить их сопротивление? Экспроприацией и массовой высылкой богатых (кулаков) и всех, кого пожелают к таковым причислить. Это называется «ликвидация кулачества как класса». Узнают ли когда-нибудь, к какому развалу сельского хозяйства это ведет? Крестьяне забивают скот, чтобы не отдавать его в колхоз, продают мясо, а из шкур делают себе обувь. С уничтожением скота страна переходит от нехватки продовольствия к голоду. Хлебные карточки в городах, черный рынок, обвал рубля и реальной зарплаты. Потребуются внутренние паспорта, чтобы силой удержать квалифицированную рабочую силу на предприятиях. Обернувшуюся катастрофой сплошную коллективизацию провозгласят завершившейся на 68 %, впрочем, слишком поздно, в марте 1930-го, в разгар голода и террора.
Женщины приходили за своими коровами, взятыми в колхозы, закрывали животных своими телами: «Стреляйте же, разбойники!» Отчего бы не стрельнуть в контру?
В Белоруссии, увидев, как лошадям стригут волос для отправки на экспорт, зная, что животные от этого погибнут, женщины окружили руководителя местной администрации Голодеда (расстрелян или покончил с собой в 1937-м) и неожиданно яростно задрали свои сарафаны, под которыми ничего не было: «На, сволочь! Возьми наш волос, если посмеешь, а конского не получишь!» В одной кубанской станице, все население которой отправляли в ссылку, женщины в домах раздевались, думая, что их не осмелятся вывести нагими; так их и загоняли ударами прикладов в вагоны для скота... Массовой высылкой в этом районе руководил Шеболдаев из ЦК, не подозревая тогда, что в 1937-м будет расстрелян за само проявленное рвение. Террор даже в самых маленьких хуторах. Одно время в советской Евразии было более 300 очагов крестьянских возмущений.
Свободное копирование
