20 Mars
Combien de mois, combien de changemens, que de joies et de peines ont passé depuis que je n'ai revu ces feuilles! J'ai fait un voyage à Moscou, j'y ai revu ma soeur et me voilà revenue dans mes foyers. Mais Dieu! quel changement s'est opéré en moi! Je ne ris plus, je ne plaisante plus et je m'étonne moi-même, comment l'année passée je pouvais animer toute une société à Moscou, comment même j'ai pu soutenir une conversation enjouée ou sérieuse. Mon caractère a changé effroyablement. J'en suis moi-même étonnée. Un seul but, une seule idée absorbe toutes les autres. C'est un chagrin accablant non pour moi, mais pour ma chère Aline et Olga, dont la conduite a été affreuse. Pour la première -- poursuivie par le sort, elle a fait un coup de tête qui a détruit toutes les illusions, que je m'étais faites sur la perfection de son caractère. Hélàs, grand Dieu, à quoi tient la réputation et le sort d'une Femme!
(<Среда> 20 марта <1829>
Сколько месяцев пролетело, сколько радостных и горестных событий произошло за то время, что я не раскрывала этих страниц! Я ездила в Москву, вновь повидала сестру и вот я снова у своего очага. Но боже, какая перемена свершилась во мне! Я больше не смеюсь, не шучу, и мне самой уже непонятно, как могла я в прошлом году оживлять целое общество, а в Москве поддерживать то игривый, то серьезный разговор. Мой характер страшно изменился. Я этому сама дивлюсь. Один единственный предмет, одна единственная мысль занимает меня. Но скорблю я не о себе, а о милой моей Алине и об Ольге, чье поведение было невообразимо. Что же касается первой, то, влекомая роком, она допустила безрассудный поступок, разрушивший все иллюзии, которые я питала относительно совершенства ее натуры.
Увы! Боже милосердный, от чего зависит добрая репутация и доля женская!)
Оставя Петерб<ург>, я уверена была, что Киселев меня любит и все еще думаю, что он, как Онегин "Я верно б, кроме вас одной, Невесты не искал иной". Но к щастью, не тот резон он бы мне дал, а тот, что имение его не позволяет в разстроенном его положении помышлять об супружестве, но все равно я в него не влюблена и, по щастью, ни в кого, и потому люблю просто его общество и перестала прочить его в женихи себе. И так, баста. Приезд мой в Москву и пребывание там было только приятно, потому что я видела сестру, щастливую как нельзя более: Grégoire -- ангел. Таких людей найти невозможно, я все время почти жила с нею и приежжала домой ночевать, иногда выежжала по балам, но веселья мало находила, познакомилась с Баратынским и восхитила его и Гурко своею любезностью. Ого ого ого.
Наконец Варинька родила дочь Ольгу, и все прошло благополучно. Мы поутру ничего не знали, они нас обманули, прислав сказать с утра, что едут обедать к Сонцову (немалая скотина), но когда мы туда вечером в 5 часов приехали, то узнали что Вар<енька> родила. Маминька туда поехала, а мне от радости сделалось дурно, потом и я туда приехала и в тот же вечер видела ея -- трудно описать мою радость. Поживши с нею еще 5 недель, я простилась! Ах, как грустно! И не оглядываясь, оставили скучной город Москву. Приехавши сюда, услышала я все истории, случившиеся без меня. И вот причина моей грусти. Может быть и собственное мое состояние вмешивается во все это, и что неизвестность и пустота сердечная прибавляют многое к настоящей грусти моей, но повторю опять во всем: да будет воля ТВОЯ.
Свободное копирование
