<Воскресенье> 30 Сентября. <1828>
Боже мой, какая радость! Вчера приехали Папинька и брат, и вот их хорошие и худые новости: 1. что с них сняли цепи, и потому, приехавши в город, я исполнила желание сердца моего и иду служить неведомо никому благодарную молебень 2-е. что Муравьев, Александр Николаевич, сделан начальником в Иркутске. Все чувства радости проснулись в душе моей! Они свободны хоть телом, думала я, и эта мысль услаждала горе знать их далеко и в заточении. Но, увы, жалея об них, горюя об ужасной участи, не могу не признаться, что рука Всевышняго карает их за многие дурные намерения. Освободить родину прекрасно, но проливать реками родную кровь есть первейшее из преступлений. Быть честным человеком, служить безкорыстно, облегчать нещастия, пожертвовать всем для пользы общей, соделать щастливыми тех, кто под властью твоей, и понемногу приучать народ необразованной и пылкой к мысли свободы, но свободы благоразумной, а не безграничной -- вот истинной гражданин, вот сын отечества, достойный носить имя славное, имя Русскаго. Но тот, кто, увлекаясь пылкостью воображения, желает дать свободу людям, не понимающим силы слова сего, а воображающим, что она состоит в неограниченном удовлетворении страстей и корыстолюбия; тот, наконец, которой для собственнаго величия и, ослепляя себя мнимым желанием добра, решается предать родину междоусобиям, грабежу, неистовству и всем ужасам бунта и под именем блага будущих поколений хочет возвыситься на развалинах собственнаго края, тот не должен носить священнаго имени, и одно только сострадание к его заблуждениям -- вот все, что может он желать и получить от общества граждан.
Свобода народа есть желание сильнейшее души моей, но вот, в чем оно заключается. Сначала запрети однажды навсегда явную и тайную продажу людей, позволяй мужикам откупаться на волю за условленную цену. Тогда тот, кто понимает силу слова сего, сам откупится. Я не прошу дать вдруг свободу всей России, они не могут понимать, что она состоит только в свободном пропуске из одного края в другой и что кроме собственной своей души и семейства и принадлежащих им домашних вещей они ничего не имеют и что все земли должны остаться за владельцами. Еще дай честное и безкорыстное управление внутренней части государства, ограничь лихоимство, позволь последнему нищему жаловаться на богатаго вельможу, суди их публично и отдавай справедливость по установленным однажды и навсегда законам. Чтоб указ один не противоречил другому, чтоб, подписанный однажды, он навсегда сохранил свою силу и точность. Вот, в чем состоит щастье России, и вот, что всякая душа желать должна, а не той неограниченной и пустой детской конституции (имя которой, не говоря об самом уложении, едва ли 3 часть людей понимает), которую хотели нам дать 14 числа.
Les mauvaises nouvelles sont de l'armée. La première est affreuse, l'autre terrible. Le pauvre Général Dournoff a été tué en montant à l'attaque. Ses pauvres bons parens, avec lesquels nous nous sommes tant vus et qui ont eu tant de bonté pour moi! Je ne sais vraiment, comment la pauvre Mère pourra supporter cette nouvelle terrible. Dieu veuille la soutenir! L'autre nouvelle est encore plus terrible, car elle abîme plus de monde. Elle est pire, que la mort même: le régiment des chasseurs a fuit devant un détachement des Turcs! Leur général, deux colonels et dix officiers ont été tués et tout le régiment aurait péri, si ce ne fut pas le secours, donné par un régiment d'armée, qui, par sa valeur, a fait replier les Turcs. Quelle honte, grand Dieu, un régiment de la garde, fuir l'ennemi! C'est affreux, et lorsqu'on pense, que le nom de fuyards leur restera pour la vie, c'est terrible. Varna n'est pas encore prise. Nous perdons du monde, la campagne a été très mal conèue grâce au cher Dibich -- que le diable emporte ces allemands. Au commencement de l'assaut de Varna Men-chikoff -- le fameux -- qui avait été chargé de la conduire après la prise d'Anapa avait reèu une blessure qui grâce à Dieu n'est pas mortelle. Toute sa conduite pendant sa campagne a été celle d'un homme de Génie. Toute l'armée perd en lui un membre bien utile. Mais heureusement nous pouvons espérer le conserver. Il a été remplacé dans son commandement par le comte Varontzoff. Pour Paskevich -- il fait des miracles dans la Turquie d'Asie. Il a pris Kars, en entrant dans la ville avec l'ennemi, qui, ayant fait une sortie, fuyait vers la ville devant nos bataillons victorieux. Il vient de prendre Ahaltshik par assaut et pour faire avancer plus gaiement les soldats, il a fait chanter les "pécelniks" des régimens: il a pris encore plu-sieures places. Pour la grande armée ses affaires s'embrouillent. Dieu sait par quoi cela finira.
Nous attendons avec impatience la nouvelle de la prise de Varna, la saison est trop avancée pour continuer la guerre cette année et après cette prise on s'arrêtera aux quartiers d'hiver.
(Плохие новости пришли из армии. И первая страшна, но вторая просто ужасна. Бедный генерал Дурнов был убит, когда поднимал свои войска в атаку. Несчастные его добрые родители! Мы с ними встречались, они были так добры ко мне. Я, право, не знаю, как бедная его Маменька сможет перенести этот ужасный удар. Дай Бог ей сил вынести это! Другая новость еще страшнее, ибо это весть о гибели не одного, а множества людей. Она хуже, чем сама смерть. <Л.-гв.> Егерский полк бежал под натиском турок. Их генерал, два полковника и 10 офицеров убиты, и весь полк был бы истреблен, если б не армейская пехота, которая своей доблестью заставила турок отступить. О боже! какой стыд! Гвардейский полк, бегущий от врага!
Это страшно, но мысль о том, что клеймо трусливых беглецов останется за ними на всю жизнь, -- просто невыносима. Варну еще не взяли. Мы несем потери, кампания была плохо продумана по милости дражайшего Дибича, черт побери этих немцев. Меншиков (знаменитый), которому после взятия Анапы было поручено руководить осадой Варны, при самом ее начале получил рану, которая, слава Богу, не смертельна. Все его действия во время кампании были действиями гениального человека. Армия рискует потерять в его лице очень дельного военачальника. К счастью, можно надеяться, что он вернется в строй. Его заместил граф Воронцов.
Что до Паскевича -- то он творит чудеса в азиатской Турции. Он занял Карc, войдя в город на плечах неприятеля, который, совершив вылазку, бежал к городу, преследуемый нашими победоносными батальонами. Он только что взял штурмом Ахалцых. Чтобы подбодрить своих солдат, он приказал песельникам всех полков петь; он занял еще много других мест.
Что касается основных сил, то их дела ухудшаются. Бог знает, чем это закончится. Мы с нетерпением ждем взятия Варны, так как с наступлением зимы условия становятся неблагоприятными для ведения воины, и после ее взятия армия расселится по зимним квартирам.)
Свободное копирование
