авторов

1427
 

событий

194041
Регистрация Забыли пароль?
Мемуарист » Авторы » Dmitriy_Goychenko » Голод 1933 - 11

Голод 1933 - 11

21.03.1933
Киев, Киевская, Украина

Приехав в Киев, я направился в высокое учреждение, где работал Миша. Ему позвонили и он велел выдать мне пропуск. Я даже не ждал такой радушной встречи, какую мне оказал Миша. Не став меня ни о чем расспрашивать, он сказал: "Пойдем прежде всего в столовую". И мы пошли. В этой закрытой столовой, где обедал Миша, обеды разве немногим уступали тому, который я ел в Одессе у Левы. Я обратил внимание, что и здесь, как у нас когда-то в институте, на ложках была выбита надпись: "Похищено в столовой № 1...". Из столовой Миша повел меня к себе домой, стараясь дорогой развлекать меня разными достопримечательностями Киева. На каждом шагу нам встречались голодающие, составляющие громадную долю всех прохожих улицы. Миллионы этих несчастных двинулись в город в поисках спасения своих жизней. Видно было во дворах, как они копались в мусорных ящиках, и, найдя что-либо съедобное, торопливо совали в рот вместе с грязью. Войдя во двор, где жил Миша, я увидел ту же картину. В мусорном ящике рылись несколько мальчиков и прелестная девушка лет 16-17. Личико ее было бледно-желтое, но еще сохранившее свои прекрасные черты, а в дивных небесных глазах ее, выражение которых не успел еще окончательно погасить голод, была отражена великая скорбь великого народа-мученика. Я отвернулся, будучи не в силах глядеть на нее. На вопрос Миши я коротко рассказал о себе, о гибели родителей от голода. Рассказал об Одессе, о происходящих там событиях. Упомянул и о том поразительном явлении, что о происходящей беспримерной трагедии десятков миллионов людей ни слова никто нигде не упоминает, как будто этого ничего нет, да и частное лицо частным порядком не всегда осмелится открыто заявить о том, что рядом лежащий труп есть жертва голода. Горькая усмешка пробежала по лицу Миши. "Даже перед самыми ближайшими моими друзьями, - сказал Миша, - я не осмелюсь откровенно высказать свои мысли и чувства без риска быть преданным. Даже самый честный человек из всех моих сотрудников и знакомых, разделяющий в душе мой взгляд на вещи, сразу же побежит и предаст меня, предполагая во мне провокатора, испытывающего, как он будет реагировать на мой запрещенный разговор. Сделает он это на всякий случай в интересах самозащиты. Ты думаешь, что у нас среди областного актива кто-либо осмелится говорить между собой о действительных причинах голода? Никогда, ни за что! Такие разговоры, даже в семьях, далеко не все рискнут вести.

Все эти люди до глубины души испорчены. Все они отравлены ядом ненависти, взаимной подозрительности и зависти. По крайней мере, я еще не встретил среди них человека, с которым я мог бы по душам побеседовать.

Я не знаю твоих нынешних взглядов и убеждений, но твое появление у меня вызвало прилив таких чудесных воспоминаний о прошлом, о юности и, самое главное, о дружбе, о подлинной дружбе, о взаимном доверии вплоть до жертвенности ради друга. И мне так хочется видеть тебя таким же, как тогда. Помнишь, каким фанатиком я был? А ведь теперь смешно вспомнить. Теперь у меня другая вера - коммунистическая. К этой вере я не пришел, меня привели. После освобождения из тюрьмы я попал в комсомольское окружение и оно меня стало постепенно засасывать. Я стал все больше зачитываться коммунистическими учениями, а тут еще подвернулась одна хорошенькая комсомолочка, которой я увлекся и чуть было по глупости не женился. Но все это сделало свое дело. Я поверил в коммунизм, как когда-то в Бога. Да оно ведь и недурно было бы построить такое общество, как проповедуется этим учением. Но я не могу в душе согласиться, чтобы рай этот строить посредством взаимной ненависти и страшных гекатомб человеческих жертв. Я понимаю, если они нужны, эти жертвы, - это одно дело, а что, если такое чудовищное жертвоприношение является напрасным, ненужным...Ведь в таком случае - это величайшее злодейство, делаемое руками ослепленных фанатиков или злобных садистов. Я немало жертв принес во имя своей новой веры. Во-первых, я стал не только атеистом, но активным, даже ярым безбожником, во-вторых, я принес в жертву свои тогдашние политические идеалы, за которые я сражался против большевиков с оружием в руках, о чем, кстати, как я думаю, партия, в которой я состою и которой служу, не знает, ибо я свое прошлое тщательно скрываю, хотя меня и мучает часто совесть и хочется мне порою раскрыть свои прошлые грехи перед партией, но не иначе, как перед самим Сталиным, ибо это быдло на местах, да и в центре, в интересах самостраховки и показной бдительности разорвало бы меня, узнав о моем прошлом. Я много поработал уже для партии, особенно в период коллективизации, и мои заслуги несравненно больше моих грехов, но этого не ценят. Наконец, я принес в жертву любимую девушку. Ах, если бы ты знал, что это была за девушка, что это за сказочная краса, что за ангельская кротость, что за доброта, что за жертвенная боготворящая любовь ко мне. Но встало между нами одно непреодолимое препятствие - она была глубоко верующая. И иначе не соглашалась за меня выйти замуж, как обвенчавшись, пусть тайно, но только бы обвенчаться. Вообрази себе, я - коммунист-безбожник, а она такое требует. Как я ее убеждал, как я ее отговаривал. Я ей говорил, что я в юности был также фанатически верующим, как и она, и что этот дурман у меня прошел, и что ей во имя нашей любви нужно критически отнестись к своей вере, после чего начнется отрезвление, ведь я тоже не сразу стал безбожником, у меня тоже сперва закралось сомнение и как маленький червячок стало точить, точить, пока окончательно подточило мою веру. Но она ни в какую. И знаешь, что она мне ответила: "Раз ты от Бога отрекся, то ты отречешься еще легче и скорее от нынешних твоих идеалов. Вера твоя, как видно, была неглубокой, поверхностной. У тебя, - говорит, - и не было настоящей веры, а было увлечение. Тем более поверхностное увлечение у тебя нынче. Придет время, и оно разлетится в прах, и ты вспомнишь меня не без сожаления. Но сойтись с тобой, не скрепив наш брачный союз венчанием, я не могу. Я скорее умру, чем на это пойду".Я стоял упрямо, как бык, на своем и мы разошлись. Ах, что это за трагедия была, что за жертва! Неизгладимую рану она оставила в моем сердце. Червячок сомнения, которым я хотел поколебать нерушимую, как скала, веру моей девушки, теперь основательно начал подтачивать мою новую веру. Этот червячок закрался в связи с этим ужасным голодом. Я не даю разрастаться своим сомнениям, стараюсь не мыслить критически о происходящем, но я все больше убеждаюсь, что слова моей бывшей невесты были прозорливы, и закравшийся маленький червячок растет не по дням, а по часам, превратившись уже в червя. Я все больше и больше убеждаюсь, что в действительности у меня всегда были одни лишь увлечения, а не глубокая вера. Я пока боюсь себе признаться в том, что все же первопричиной, обусловившей мое превращение в коммуниста, были те материальные и правовые выгоды, которые мне сулила принадлежность к правящей партии. А затем на этой материальной базе постепенно создавалась постройка моего коммунистического сознания, завершившаяся горячим увлечением красивыми горизонтами коммунистического общества. Теперь же эта моя влюбленность в воображаемый и желаемый рай приходит все более в столкновение с действительным коммунизмом, и не знаю, куда эта борьба приведет меня.

 

 -" Я думаю, что эта твоя внутренняя борьба добра со злом приведет к окончательной победе добра, - сказал я, - но что ты тогда будешь делать? Порвешь ли ты и внешне с тем, что для твоего сердца станет невыносимым?" Миша отвечал: "Выход из партии, да еще человеку слишком много знающему, бывшему на таких партийных высотах, было бы явлением беспримерным и означало бы гибель. На такое самопожертвование я не способен. Это было бы возможным лишь при увлечении каким-то иным идеалом в такой мере, какой когда-то была вера в Бога. Но отойдя от веры, а затем горько разочаровавшись в коммунизме, я не мыслю, что возможно еще какое-то новое увлечение. Остается лишь один "идеал" - борьба за существование, выражающаяся в словах "служу потому, что хорошо платят". Это тот идеал, которому служат 99% коммунистов. Теперь я без колебания пошел бы за своей девушкой, куда бы она меня не повела. Вот уж, поистине, поразительна сила любви. Она, видно, навеки свила в моем сердце гнездышко... А я ведь женат. Но разве это семья в том смысле, как мне хотелось бы ее иметь? Моя жена - типичная представительница нынешнего "освобожденного" женского пола. Она так же ругается, так же все на свете высмеивает, особенно все душевное, человечное, она так же безгранично жадна, завистлива и ненасытна, как прочие гранддамы Киева, она так же жестока и бесчеловечна. Не удивляйся, если ты услышишь из ее разрисованных уст что-либо вроде: "Ах, и смешного же видела одного из этих голодных..." Она с хохотом может рассказать о том, как голодный корчился в предсмертной агонии, и как он "смешно" вытянулся и скончался. Ужасно, я тебе говорю, ужасно себя чувствовать в этом бездушном, бессовестном и бесчестном обществе новой жестокой и бесчеловечной аристократии, погрязшем в беспримерном эгоизме.

На мой вопрос, а где же жена, Миша ответил: "Где? По магазинам шляется, как и все прочие. Боится чтобы не пропустить чего-либо. Я живу довольно богато, но поверь, что я вечно в долгу, ибо ее бесконечные покупки поглощают все до копейки. Она лопнула бы от горя, если бы не имела возможности приобрести себе новое модное платье, точно такое же, как на ком-то другом появилось, сколько бы оно ни стоило. Но зато она будет швырять палкой или камнем, как в собак, в тех несчастных голодных детей, которые роются в мусорном ящике, в котором много питательных отбросов, поскольку в этом доме живут преимущественно люди обеспеченные."

 На предложение устроиться пока у него, я отказался, не желая создавать повода для дополнительных неприятностей ему со стороны жены. Миша не стал настаивать.

Опубликовано 14.12.2013 в 11:17
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: