Одним из ближайших предприятий, где мы с женой могли бы работать по специальности, была недалеко от нашего дома мебельная фабрика имени Халтурина. С большим трудом мы туда устроились на работу. Директор фабрики любил, чтобы спортивные команды его предприятия на городских соревнованиях занимали призовые места. При приёме на работу он отдавал преимущество спортсменам. Пришлось воспользоваться этим. Директору порекомендовали принять на работу хорошую волейболистку, разрядницу. Это мою жену. Её приняли в отделочный цех лакировщицей. Я устроился на склад готовой продукции рабочим без обмана. Простоя почему-то директору понравился.
Немного о мебельной фабрике. Она была создана в 1926 году на базе существующих ещё в начале 20-х годов столярных мастерских. Бобруйск был городом ремесленников. С отметкой НЭПа высококвалифицированные мастера-краснодеревщики создали рабочее ядро фабрики. На фабрике стало традиционно выпускать первоклассную мебель. Постепенно производство мебели приняло промышленные масштабы. К концу тридцатых годов фабрика выпускала шкафы «Мать и дитя», очень популярные у населения.
Заканчивались тридцатые годы. Сталинский режим готовился к войне. Промышленность соответственно переводилась на рельсы войны. Фабрику это не минуло. Её тоже начали милитаризировать. Предприятие начало выпускать деревянные детали самолётов. Ещё немного и фабрика могла бы получить статус авиационного завода. Но началась война. Между прочим, в восьмидесятых годах мне попала трофейная карта города Бобруйска, изданная немцами в годы оккупации. Карта была довольно точной, изданная с немецкой пунктуальностью. Так вот на карте фабрика была обозначена как авиационный завод.
После освобождения производство вновь было переориентировано на выпуск мебели. Пора деревянных самолётов ушла в прошлое. После окончания войны фабрика была неплохо оснащена оборудованием, поставленным из Германии по репарации.
К моменту нашего приезда фабрика имени Халтурина стала одной из крупных в Белоруссии. Мебель выпускалась, как серийная для массового покупателя, так и заказная для престижных объектов страны. Из серийной мебели тогда выпускались трёхдверные шкафы, круглые раздвижные столы, наборы в составе сервантов и секретеров типа современных стенок.
На складе готовой продукции я проработал около года. Моя работа состояла в том, что надо было разобрать готовый шкаф на детали и упаковать их в специальный пакет из деревянной обрешётки и погрузить на прицеп автомашины. Упакованный шкаф весил более ста двадцати килограмм. А таких шкафов разобрать, упаковать и погрузить, необходимо было не менее шестнадцати. Это была норма. Она выполнялась с большим напряжением. А заработок был невелик, так как работа оценивалась третьим разрядом. Первое время сильно уставал, но потом привык.
Работа у жены была полегче, но вредной. Тогда при отделке применялись нитролаки, а наносились они на мебель распылением. При этом малая часть лака попадала на изделие, тогда как большая часть в виде аэрозоли – в воздух, которым дышал лакировщик. Валентина работала сначала лакировщицей, а чуть позже стала полировщицей. Разряд был выше, чем у меня. Выше соответственно был и заработок. Так прошёл год.
Свободное копирование
