Режиссерской изобретательности не было конца.
Александр Осипович угадал острую, едва ли не детскую потребность в смехе у людей, находящихся столько лет за проволокой. Но не только. Он решал «Юбилей» как еретический фарс. Фантасмагорическое нагромождение глупости, беспечности, тупого, безмозглого напора и дутой фальши образовывало отнюдь не безобидный абсурд ситуации. Легкомыслие и надменность, которыми люди так охотно и бездумно жонглируют, по мысли режиссера, оборачиваются порой одной из бед общества.
Зрители подолгу и охотно смеялись. «Юбилей» был принят. Успех громкий и безусловный. Поздравляли и меня.
Я, в свою очередь, подошла к Александру Осиповичу со словами благодарности… и ничего путного сказать не могла.
За новое рождение, вспышку доселе неизвестных самой себе сил и чувств, за волшебство грамоты, за раскатанные просторы как поблагодарить? Благоговением! Я и благоговела перед этим человеком.
С наигранной галантностью Александр Осипович протянул мне после премьеры огрызочек бумаги:
— А это вам-с! Гнусный стишок.
Плюшке
Пылок директор и даже без меры,
Ласково светятся глазки у зама.
«Юбилей» — это только начало карьеры
Шаловливой, лукавой и опытной дамы.
Как сумею грядущего факты учесть я,
Если Плюшка к тому же великая бестия?
«Плюшке» — выводил и акростих.
Растерялась и расстроилась я страшно. От «плюшки», что означало «белая булка с изюминкой» — съежилась. Еще больнее ударило «опытной дамы». Какой не собой я присутствовала в сознании дорогого учителя! Подумать только! А мне так необходимо быть принятой им по существу!
В ту пору я действительно пребывала в атмосфере почтительной и возвышенной влюбленности. Писем, объяснений, знаков внимания, как и ревнивых карикатур, было сверхдостаточно.
Свободное копирование
