8 декабря 1866 года, четверг
Сегодня в заседании Академии наук был и Погодин. Ничего особенного. Говорили и судили, как обыкновенно, с большою важностью, как подобает истым академикам...
О Милютине (Николае) все дурные слухи. Ему лучше, но нет никакой надежды на то, чтобы он мог опять заняться делами.
Баранов в своей речи в Вильно сказал, что напрасно некоторые злонамеренные люди стараются распространить мысль об изменении системы в управлении польскими делами. Ничего не изменится, и все прежние предначертания будут выполнены. Странное дело! Система не переменится, а переменили людей, которые способны были ее выполнять, и заменили их людьми, совершенно на то не способными, как будто системы создают людей, а не люди системы.
Когда раз допустили известную меру свободы мысли и слова, то возвращаться назад уже нельзя. Надо допустить и признать эту свободу как новый элемент, подобно тому как признают и допускают необходимость разных изменений общественных и административных. На некоторые злоупотребления печатного слова надо уже смотреть как на необходимое зло. Злоупотреблений этих не желают оставлять без взыскания -- хорошо! Но что считать за злоупотребления? В этом должно непременно умерить до последней крайности свою щекотливость и притязательность. Вообще не должно показывать, что в печатном слове видят личного врага, как то делает нынешнее Управление по делам печати. Вообще на это дело нельзя смотреть полицейскими глазами.
Свободное копирование
