Воскресенье, 18 декабря
Сергей Хардиков:
"Забыл вчера описать один маленький момент. Вчера, когда старик все-таки вытащил свою дочь (одна рука у нее при этом оторвалась), толпа родственников притащила гроб (их кругом навалом), но гроб деда не удовлетворил. Он что-то сердито погыркал, и откуда-то возник настоящий дворец, обитый черным бархатом и украшенный золотым позументом, с каждой стороны 4 ручки (тоже обитые бархатом). Шесть мужиков подхватили гроб, поставили его в тот ящик, в котором мы обломки выгребаем, застропили, и крановщик перенес их в кузов тут же подъехавшей машины - это меня просто озадачило. Спросил у одного мужика, показав на деда:
- Это что, большой человек?
- Да, он директор завода по производству холодильников.
Вот тебе и дедок в помятой кепке и армейском бушлате!
И почему-то мелькнула мысль: "Дед 10 дней рыл эти развалины, чтобы откопать дочь, значит, он ни разу не появился на своем заводе и даже не знает, сколько народу там погибло, а кто живой. Ну, что ж, он в первую очередь отец, а уже потом директор завода".
Ну, слава Богу, теперь не будет в затылок дышать".
Сегодня мы вскрыли, наконец, потолок папиной квартиры. Сразу видно, что он директор книготорга - книги вязанками. На 15 тысяч, как доверительно сообщил Папа.
Сергей Хардиков:
"Раскопали "папину" библиотеку. Слов нет. Это квинтэссенция всего лучшего, что издавалось у нас за последние 15-20 лет. Это все его состояние. Растроганный "папа" разрешил взять что-либо из книг, в знак благодарности. Хапать было просто неудобно, ибо там было все от Монтеня до Моруа, масса альбомов по искусству, около 100 томов приключений и фантастики и т.д. Я попросил Омара Хайяма, Ван - Вальтера Скотта. Стемнело, пошел снег. Завтра будем искать его дочь".
Значит, докопались до квартир 3-го этажа. Дом представляет собой страшную мешанину. При толчке верхние три этажа слетели и, падая, перевернулись, так что 9-тый оказался под 8-мым, тот под 7-мым, 6-й, 5-й и 4-й сложились по спирали в плотную стопку искрошенных панелей, нижние этажи переломились поперек и провалились в помещения магазина и подвал. Дочку директора книготорга, который привел нас в эти дома, так пока и не нашли.
Душу резанула тетрадочка первоклассника: фото девочки, фото первой учительницы и стихи, выведенные детским почерком:
"И от школьного порога
В жизнь откроется дорога... 1984г .
* * *
И ложатся в дневник черные строчки:
Ну, давай за гробом, дело кончено.
Все готово? Ну, что ж, понесли.
Слишком долго летели мы, хлопчики.
Видно, ждали нас... Не дождались.
И за все проволочки безбожные
Мы несем на себе этот гроб.
Ах, вы, сволочи! Как же вы можете?
Мы спросили б, коль знали, с кого.
Этот стон обезумевшей матери
На душе, как запекшийся шрам:
- Что ж так поздно, сыночки-спасатели?!
Они ж были живые вчера...
Хоть кричи, объяснить не получится,
Что три дня ждали мы самолет.
И отводим глаза мы. Ох, лучше бы
Лег на нас тот бетонный пролет.
Ну, какие с нас нынче спасатели?
Мы в бетонный вгрызаемся ад.
И чернеют кресты наши красные,
Как кресты похоронных команд.
Свободное копирование
