Сергей Хардиков:
"Дело сделано. Идем обедать. Сегодня "папулька" расстарался: сосиски, куры, мясо, каша с тушенкой, макароны, колбаса, сыр, масло, чай, варенье, яйца - бери, что душа желает. И в любом количестве. К этому он прибавил 2 бутылки водки. Ну, на толпу, конечно, с гулькин нос вышло. Помянули погибших. Покурили.
Сергей Шалыга общается с мексиканскими репортерами.
В это время подлетает пара с видеокамерой:
- Вы не могли бы дать интервью для мексиканского телевидения?" (французы уже уехали).
Серега Шалыга встал в позу и степенно и обстоятельно (как он все делает) поведал мексиканским телезрителям, что мы - это группа специально обученных людей из Восточно-Казахстанского областного клуба спелеологов "Сумган" из Усть-Каменогорска. Ведем спасработы. Сейчас приняли участие в снятии с завала живого человека. До этого были только трупы.
- Какие у вас есть проблемы?
Тут Серега замешкался (русские с удовольствием хают свои порядки, но терпеть не могут, когда это делают иностранцы). Так что трясти нашим грязным бельем перед мексиканской телекамерой он не стал:
- Проблем особо нет. Питание автономное, снаряжение свое, палатки, спальники есть.
- Ну, а холод?
Мы чуть не засмеялись. На улице -3"С, а им холодно. У нас в Якутии -70"!
Когда мексиканцы ушли, Саня Ван чуть не съел Шалыгу:
- Как ты мог сказать, что у нас нет проблем? Ты мог сказать, что не хватает элементарных лопат? Что мы работаем в основном руками? Сами врем, а потом удивляемся, что в газетах врут. Пусть весь мир знает, какой тут бардак!!! Может, и наше правительство почешется.
Порычали и пошли дальше работать".
* * *
Обед кончился.
Похолодало. Утром были заморозки. Это хорошо, может быть, не будет эпидемии. Все-таки уже девять дней.
Все эти дни на нашем развале работал один сухонький немногословный дедок в рабочей униформе: телогрейка, ботинки, рукавицы. Очень толково руководил своим участком работ. Потом дошел до своей квартиры, и сегодня его нет. После Папа сказал, что это директор ленинаканского холодильника.
Сергей Хардиков:
"Дедок этот меня достал конкретно. Постоянно дышит в затылок. Руками водящий работник, в Бога душу...
Я откопал целую кучу чешской бижутерии. Показал деду:
- Это не вашей дочери?
- Моя дочь такое барахло не носит! У нее только золото!
Сегодня мы, наконец, подняли плиты и роем квартиру его дочери (5 этаж). Думаю, завтра он уже здесь не появится. Выгребли довольно солидную библиотеку (почти не пострадала), весьма солидные залежи французских духов и дезодорантов (все упаковано на ноль, ни разу не пользовались). Вся парфюмерия и косметика исчезает в сумке какой-то тети (имеет ли она какое-нибудь отношение к дочери старика - факт сомнительный).
А у меня так потел глаз на эти ароматные флаконы - попшикал бы респиратор, глядишь, и трупный запах малость заглушил. Ну да Бог с ним. Переживем.
Родственников набежало десятка три. Гребут, ковыряют, трясут ковры. Откопали какую-то хрустальную вазочку (целую). Выкапывают пачки червонцев, судорожно распихивают их по карманам. Наблюдать это неприятно.
Солома митингует:
- Я за отсоединение Армении от СССР. На фига нам нужны такие братья?
Ван ворчит:
- Мы что, приехали сюда чужие шмотки выкапывать или людей спасать?"
Если приехали, надо работать. Подвиги, понятно, легче совершать. Но армяне действительно порой достают - у всех железные двери и деньги под матрацами.
И откуда они берутся, эти местные, когда дело доходит до финала? Стоит вскрыть очередную квартиру, откуда-то, как вороны с окружающих деревьев, слетаются родственники. И так же бесследно исчезают, как только все мало-мальски ценное вытащено. Вот так бы работали все время - вдвое быстрее шли бы раскопки!
И снова корреспондент:
-ChSSR?
-No, USSR.
- Ну, блин. А я думал - вы чехи!
Ошибся из-за наших цветастых гидрозащитных спелеокомбинезонов.
...Мистическая картина - двое мужиков погрузили в короб крана гроб, залезли сами, и теперь эта композиция плывет в белесом небе над развалом. Значит, нашли еще кого-то.
Сергей Хардиков:
"Квартиру старика выгребли полностью. Дочь так и не нашли. Сейчас толпа родственников спешно растаскивает узлы с барахлом по разным углам города. Дед впал в апатию, сидит понуро возле костра. Небритый, в каком-то солдатском бушлате. Десять дней он ковырял эти руины в надежде откопать дочь. Три дня он командует нашим отрядом, не давая отклониться ни на метр в сторону. Мы уже зарылись, как кроты. Над нами висит здоровенная стена обломков. Бессергенев охрип доказывать деду, что надо разгребать равномерно. Тогда и толку будет больше. Где-то в этом мусорном утесе - лестничные пролеты. Во время землетрясения народ, скорее всего, сыпанул в подъезд (в соседнем доме раскопали лестничные марши и сняли сразу 11 трупов).
В это время прибежал мужичок с того дома, где сняли живую (он от нас в 15 метрах. Точнее, здесь были три 9-этажки, которые, рухнув, образовали один сплошной вал обломков). Пока мы обедали, из той же щели сняли 4 трупа. После чего весь народ разбежался. Мужичок просит помочь. Я, Волков и Фитисов идем туда. Ковыряемся потихоньку. С нами роют двое местных.
Присели покурить. Мужичок откопал детскую сумочку. Сел, вертит в руках:
- Это сумка моей дочери. Жену я уже откопал. Где-то здесь еще лежат мой брат, мой сын и моя дочь.
Я вспомнил про те ноги, которые видел Юра, проползая в завале. На том месте лежит плита. Поддолбили, завели трос, застропили, подняли краном. Мужик аж взвыл:
- Брат, брат!!!
Видна скрюченная фигура лилово-фиолетового цвета. В это время раздаются истерические рыдания. Поднимаю голову. Куда девался тот надменный взгляд? Тот самый дядя плачет: что смотрел на нас, как на скотов, когда мы живую доставали.
Мы одеваем респираторы и резиновые перчатки, лезем откапывать. Оказывается, там все трое. Мужик прижимает к себе двоих детей. Кричим, чтобы принесли гробы. Заворачиваем покойников и складываем их по гробам. Хорошо, хоть водки хряпнул, делаю это сравнительно спокойно. Все. В этой квартире наша миссия закончена".
И снова трупы и трупы...
Свободное копирование
