31 марта 1861 года, пятница
Обедал у графа Блудова. Там были, между прочим, Тютчев, Ковалевский Егор, Анненков с молодой женой. Графиня восхищалась стихами Хомякова, а Анненков не находил в них ничего хорошего. Граф нападал на нынешних писателей за то, что они не умеют писать, и в сотый раз повторял свою любимую фразу: "Они, то есть нынешние писатели, не понимают, что есть на свете нечто, называемое искусством писать". Ковалевский и я молчали. Оспаривали графа Анненков, впрочем очень слабо, и Тютчев. Тут встретил я также -- и возобновил с ним знакомство -- К. К. Грота, бывшего губернатора самарского, а ныне директора департамента податей и сборов.
Вечером были у меня Воронов, Семевский, Тимофеев Константин Акимович. Семевский передавал нам свои прелюбопытные изыскания в архиве петровского времени. Выходит, что Устрялов упустил множество чрезвычайно важных источников в истории Петра, отчего история эта не представляет ни Петра, ни века его в настоящем свете.
Говорили еще о лекциях Ламанского. Он читает о Ломоносове. Я ожидал от него чего-нибудь нового, дельного. Между тем он главным образом потешается над немцами-академиками и доказывает, что Ломоносов, ссорясь с ними, хорошо делал. Интересна также мысль, что детство и юность Ломоносова прошли в самых благоприятных условиях для развития его гения, потому что живущий на Двине народ очень смышлен, и т.д.
Свободное копирование
