...Машин на отвоз не хватает, скреперы перебрасывают обломки из кучи в кучу. Краны работают неритмично, не хватает крановщиков и квалифицированных стропальщиков.
Самое главное - дезинфекция. В условиях недостатка воды и медикаментов над городом реально встает угроза эпидемии дизентерии. Ходят слухи о скором введении карантина месяца на полтора. Этого только не хватало!
Небо в облаках, время от времени сыплет снежком, но тепло.
К счастью наши дома находятся в самом центре города в непосредственной близости от начальства. Так что к обеду подвозят цистерну с водой, дезинфицирующие порошки и аэрозоли. Встреченные нами спелеологи говорят, что мы тут, как короли, ближе к окраинам вообще ничего нет.
Сергей Хардиков:
"Идем на обед. Наш могучий покровитель слово держит.
Рядом с развалинами дома палаточный городок москвичей. Там мы поставили свою палатку, там для нас лежит целая гора жратвы, расфасована по пайкам: банка рыбной консервы, пачка масла, 200 граммов вареной колбасы, пачка печенья, сырок, баночка виноградного сока. Хлеба нет, так что масло мажем прямо на колбасу.
Я заикнулся "хозяину" про комбинезоны. Нет проблем. Он садит меня, Вана и Шалыгу в свою машину, и мы едем на склад. Склады охраняют ВВэшники. Но он предъявляет пропуск и проходит с Шалыгой. Мы с Сашкой выясняем у воинов обычаи местного населения. Здесь обеспечивают пострадавших от землетрясения всем необходимым. Склады гигантские, типа нашего ОРСа. Все есть. Кое-кто греет на этом руки.
Воины характеризуют просителей, которые толпятся перед воротами:
- Вот эта бабушка приходит сюда уже восьмой раз. Каждый раз получает шмоток на две семьи, а ходит в одной и той же кофте.
- А вот эта молодая тварь охотится за канадской дубленкой, ничего отечественного она не признает.
Бывает, что вещи отсюда крадут машинами. Вполне официально выписывают пропуск (по блату) и гонят машины в Ереван, продавать. Действительно есть с чего задуматься. Неделю Армения в трауре. Мужчины не бреются - не до того. Многие в дорогих дубленках и английской шерсти пальто, но грязные до ужаса - день и ночь пропадают на развалинах, ищут родных. Здесь же многие чистенькие и опрятные, аж противно. Явно не взяли в руки ни одного кирпича.
Пока мы трещали с воинами, наш покровитель выписывает спальные мешки, бушлаты, брезентовые рукавицы и резиновые перчатки, респираторы и шахтерские фонари с аккумулятором, комбинезоны и 2 двухместные палатки, примус - вот это размах!
Договорились с "РАФ"иком, мы грузимся. Напоследок "папа" сует пару мандаринов, но обещает организовать завтра горячий обед.
Привезли все это в палаточный городок. Часть сразу увозим на нашу чулочно-носочную базу. Решили все-таки ночевать там. Хотя здесь зима и мягче, чем в Усть-Каменогорске, ночевать в палатках - бр-р-р! А местные аборигены уже неделю на улицах вокруг костров - боятся заходить в здания.
Я остаюсь охранять наше барахло. В это время подъезжает здоровенный трейлер и, едва не наехав на нашу кучу продуктов, начинает сгружать какое-то хитро-мудрое оборудование. Оказывается, это французское телевидение задумало устроить прямой телерепортаж во Францию. У них пара мощных ретранслятора, облепленных значками "Осторожно, радиация!". Приятное соседство..."
Олег Гвоздев:
"Французы вытащили из чрева фургона горы аппаратуры.
Один с видеокамерой на плече сразу ринулся нас снимать. Оказывается, это будет сеанс космической связи с Парижем!"
Сергей Хардиков:
"Появился Шалыга. Мы прячем наши вещи в палатку и опять идем на развалины. Уже стемнело. Работаем при свете прожекторов. За время моего отсутствия откопали еще штук 8 трупов.
Решаем с москвичами работать посменно, 8 часов мы - 8 часов они. Чтоб не получилось, что одни пашут только ночью, а другие только днем. Но тут выясняется, что крановые по ночам спят. У сварных кончился кислород. Базару нет. Все по пещерам".
В этот день откопали 11 человек. Большинство погибших женщины и дети. Взрослые днем были на работе. Улицы заставлены гробами в несколько рядов. Мы уже привыкли и отупели. Надо работать.
...Работу заканчиваем в темноте. Идем ночными улицами по опустевшему городу к нашему дому под часами на площади Ленина.
* * *
Ночь в Ленинакане, ночь.
Вечным сном руины спят.
Валится к утру с ног
Пыльный наш отряд - спас.
Выстрел разорвет ночь.
Смерть всем мародерам, смерть!
Время подошло - мочь.
Время подошло - сметь!
Сметь задать вопрос в лоб,
Смочь сдержать вранья пресс,
Мы пришли сюда, чтоб
Знать все без прикрас пресс.
Кровянит костер ночь.
Бронетранспортер бдит.
Ноют раны в ночь, но
Спит Ленинакан... Спит?
Рвут прожектора тьму,
С хрипом рвет завал кран.
Нет надежды, нет. Ну!
Отступить сейчас - срам!
Покури, браток, слышь,
Откопали двух вчера, там.
Был один еще жив,
Девять суток, слышь? Страх.
Дом, как коробок, смят.
Что у вас? Опять труп.
В скрежете ломов мат
Отупевших спасгрупп.
Под ногой ледка хруст.
Нам патруль глядит в след.
Город, как скелет, пуст.
Мысль лишь одна - лечь.
В полночь тут толчок был,
Люстра ходуном, слышь?
Я как раз котлы мыл...
Э-э, да ты, браток, спишь.
Ночь в Ленинакане, ночь.
Вечным сном руины спят.
Валится к утру с ног
Пыльный наш отряд - спас.
декабрь 1988г. Ленинакан.
Так прошел день. Пора спать. Мат и хохот - разрядка.
Ну вот, вроде, все проблемы улажены, народ расползается по мешкам. Последняя перед сном сигарета уже в спальнике.
Главное не думать. Мы загоняем все домашнее, человеческое вглубь. Наверно, так было на войне. В Ленинакане, говорят, до 100 тысяч погибших. Это неофициальная информация. Официальной здесь нет. Но простой усредненный подсчет дает страшные цифры. Сколько трупов только в нашем доме!
Говорят, что это больше ташкентского землетрясения. Какое, все-таки, горе.
А мы загоняем все внутрь. Мы материмся и смеемся, каждый внутренне содрогаясь от увиденного, от того, что могли бы, но не даем себе почувствовать.
Мы добились своего - мы здесь. А дома тревожатся за нас. И не без причины.
Сегодня крюком ударило стропальщика. Мы с Шалыгой его перевязали. И опять же без внутренней дрожи обработали рану спиртом, наложили повязку, как учили.
Снова встретились с Колей Журавским. Ребята рассказали, что вчера от такой же толпы, как и на наших развалинах, пострадал ленинградский спелеолог: пошел в щель под завалом, где были живые, а кто-то из зевак спустил на него камень. Парень госпитализирован.
