29 января 1859 года, четверг
Моя третья и последняя публичная лекция сегодня имела большой успех, и я сам доволен ею. Получил много благодарностей и рукопожатий.
Горлову не позволено читать лекций из политической экономии. Это успех гласности! Мы, кажется, не шутя вызываем тень Николая Павловича. Но теперь это может быть и опасно. Правительство нехорошо делает, что, принимая начало, не допускает последствий.
Назначенный в Москву попечителем Н.В.Исаков объяснялся с государем, желая узнать, какому направлению он должен следовать, особенно в цензуре.
-- Я убежден, -- сказал Исаков, -- что гласность необходима.
-- И я тоже, -- отвечал государь, -- только у нас дурное направление.
В чем оно состоит, однако, ни тот, ни другой не могли сказать. Так дело и остается нерешенным, и не в этом одном отношении.
Вчера я подал председателю театральной комиссии Жихареву письмо с просьбою ходатайствовать мне у министра императорского двора увольнение от должности члена в этой комиссии. Жихарев просил меня вместо официальной бумаги написать дружескую записку, чтобы он мог предварительно переговорить с министром.
Меня не забывают старые приятели: Краевский, Панаев и Катков прислали мне билеты на свои журналы.
Нельзя сказать, чтобы человеческая природа не была способна к добру. Но между способностью что-либо делать и самим делом -- расстояние огромное. Свойство добра таково, что оно неизбежно соединено с трудом и пожертвованиями. Недостаточно стремиться к нему, а надо еще ради него действовать, преодолевать препятствия. Вот этого-то большею частью и недостает людям. Потому-то главная задача воспитания не столько в том, чтобы возбуждать добрые намерения, сколько в том, чтобы развивать и укреплять силу, нужную для их осуществления.
Свободное копирование
