10 декабря 1855 года
Мое двусмысленное положение при министре, наконец, заставило меня прибегнуть к решительной мере. Авраам Сергеевич называет меня "своим другом", поручает мне важные дела. Я работаю с ним, могу сказать, вполне бескорыстно, потому что не получаю даже никакого жалованья за то. И что же: никогда не могу быть уверен в единственной награде, которая, в сущности, мне нужна, -- в пользе и прочности моего труда. Ибо у "друга моего" есть другие друзья в его канцелярии, которых он часто слушается охотнее, чем меня, и по наущению которых то и дело разделывает то, что перед тем мы с ним, казалось, так согласно воздвигали. Между тем силы мои истощаются в непосильной работе, так как я должен же все-таки заботиться и о насущном хлебе для себя и для своей семьи. Написал Аврааму Сергеевичу письмо, в котором излагаю ему настоящее положение вещей -- впрочем, отлично ему известное -- и говорю, не найдет ли он возможным для ограждения нашего общего дела как-нибудь оформить мое положение в министерстве так, чтобы я мог посвящать ему больше времени и уже на равных правах отбиваться от канцелярских козней.
Вечером в тот же день получил очень любезную записку от Авраама Сергеевича. Он сетует на то, что я имею к нему так мало доверия, тогда как он в эту самую минуту занят не только обеспечением за собой моих трудов, но еще как друг хлопочет и об улучшении моей судьбы. В воскресенье я с ним виделся. Самые дружеские объяснения и уверения.