16 октября 1855 года
Приехал из Москвы Катков хлопотать о журнале. После разных затруднений, наконец, решились дать ему позволение возобновить "Сын отечества", как я первоначально советовал ему и министру для облегчения дела. Только Катков почему-то не хочет назвать своего журнала "Сыном отечества", тогда как программу выхлопотал последнего.
В обществе начинает прорываться стремление к лучшему порядку вещей. Но этим еще не следует обольщаться. Все, что до сих пор являлось у нас хорошего или дурного, -- все являлось не по свободному, самобытному движению общественного духа, а по указанию и по воле высшей власти, которая всем распоряжалась и одна вела, куда хотела. Замечательные личности и отдельные факты мало значат в общей массе застоя: это пузыри, выскакивающие на поверхности сонной влаги, взволнованной вдруг падением в нее какой-нибудь тяжести.
Многие у нас теперь даже начинают толковать о законности и гласности, о замене бюрократии в администрации более правильным отправлением дел. Лишь бы все это не испарилось в словах! Русский ум удивительно склонен довольствоваться словами вместо дел -- начинать и оканчивать одними хорошими намерениями, которыми, как говорится, вымощен ад. Теперь нам предстоит собрать все свои силы и дружно их сосредоточить на благие дела. До сих пор мы изображали в Европе только огромный кулак, которым грозили ее гражданственности, а не великую силу, направленную на собственное усовершенствование и развитие.
Конца нет толкам о Клейнмихеле. Бедный! Чем он виноват? Его безжалостно опаивали почестями и властью. Голова его не могла этого вынести: мудрено ли, что он, наконец, совсем опьянел и потерял голову.
