7 октября 1855 года
Боже мой, какое горе, какая потеря для науки, для мысли, для всего высокого и прекрасного: Грановский умер!
Это был в нашем ученом сословии человек, которого можно было вполне уважать, в правоту ума и сердца которого можно было безусловно верить. Он был чист, как луч солнца, от всякой скверны нашей общественности. Это был Баярд мысли, рыцарь без страха и упрека.
Поехал сегодня в католическую академию. Там новая скорбь: митрополит Головинский умер. Он заболел серьезно в конце лета. Ему было всего 48-й год. В нем я потерял человека, тоже близкого моему сердцу. Четырнадцать лет мы были связаны тесной дружбой и взаимным уважением. Это был один из благороднейших и просвещеннейших умов в России. Я со слезами преклонился перед его гробом. Несколько священников пели погребальные гимны. Толпы людей входили и выходили. Юноши академические, кажется, искренно тронуты. "Господа, -- сказал я им, -- вы потеряли истинного пастыря и отца, общество -- человека высоких чувств и ума, я потерял в нем друга".
