21 марта 1843 года
Сегодня, по повестке товарища нашего министра, князя Ширинского-Шихматова, собрались все служащие в министерстве к Уварову поздравить его с десятилетием его управления народным образованием. Князь Ширинский-Шихматов приветствовал Уварова речью, в которой выражал всеобщую радость по случаю того, что он со славою прошел весь этот период времени, и говорил о желании всех подобной же будущности впереди -- одним словом, все как следует, по риторике Кошанского.
Министр отвечал сначала хорошо, но потом вдался в повторения и самовосхваления. Исчисляя свои заслуги, он, между прочим, не совсем осторожно упомянул "о свободе мыслей, о движении умов". Говорил также о "твердых началах, им созданных, о верности этих начал, о том, что все это не есть минутная воля государя, но твердая и прочная система". Несколько раз у него неловко вырывались слова: "я и государь" или "государь и я". "Даже враги министерства, -- объявил он, -- и те сознаются, что мы знаем свое дело". Упомянул он также и о возможности с своей стороны выйти из министерства.
Если весь этот церемониал действительно имел целью, как говорят, привлечь на себя благосклонное внимание двора, который вот уже несколько месяцев как неприязненно относится к Уварову, -- вряд ли этот маневр поможет ему. Призывая к себе в защиту общественное мнение, он скорей может повредить себе.
Как он не понимает, что у нас не желают государственных людей, а желают только государственных чиновников, или, лучше сказать, слуг государевых, и что отдавать свою деятельность на суд общественный значит идти против эгоизма всепоглощающей воли одного.
Жаль Уварова: он сам себе портит дело. А между тем он лучший из министров, когда-либо управлявших нашим министерством. Исчисляя свои заслуги, он не упомянул или не мог упомянуть о важнейшей: что в десять лет ни один человек не был по его воле преследуем за идеи. Даже ограниченный князь Ливен -- и тот не обошелся без того, чтобы не лягнуть наше образование: он вместе с Адеркасом растерзал Нежинский лицей. Уваров действительно неповинен в этом отношении, а это в настоящее время много значит. Как бы то ни было, если мы потеряем его, Бог знает еще, какой солдат будет командовать у нас умами и распоряжаться воспитанием граждан и идей.
Вечером концерт в университете. Девица Фрейганг пела прелестно. У нее удивительно чистый и свежий голос. Это настоящий голос певчей птички. Зашел после к Плетневу.
Там были: наш попечитель, князь Волконский, князь Одоевский и Арсеньев. Говорили об Уварове. Все того мнения, что нынешнее утро он сделал большую ошибку. Между прочим рассказывали о нем еще следующую странность. Великая княгиня Елена Павловна по смерти его дочери изъявила ему письменно свое участие. Вместо ответа он послал ей только что напечатанный по-французски том своих сочинений.
Свободное копирование
