Крайняя щепетильность характерна для американцев во всех вопросах, так или иначе затрагивающих права личности, ее честь и достоинство; иногда эта щепетильность выглядит чрезмерной. Так, при мне был случай, когда профессор закончил лекцию интересным и эффектным афоризмом. Один студент, которому это показалось знакомым, покопался в журналах и обнаружил, что афоризм принадлежит другому человеку, известному ученому. Профессор не отрицал этого, но сказал, что он просто не успел указать на авторство афоризма, поскольку лекция заканчивалась и студенты уже начали вставать с мест. Это объяснение сочли недостаточным: он обязан был даже в устном выступлении указать первоисточник, иначе это выглядит как плагиат. Профессор подал в отставку.
Над всеми подобными вещами можно, конечно, смеяться — «нам бы ваши заботы». Но боюсь, что за абсурдными и анекдотическими случаями можно проглядеть главное: в Америке, как, вероятно, нигде в мире, проявляется забота о том, чтобы не ущемить права и интересы личности, даже если это иногда идет во вред интересам общества. Особенно это касается заботы о личности обездоленной, ущемленной, «обиженной Богом», и вполне естественно, что такая забота распространяется и на обездоленные группы общества. Отсюда — и специальные покаты на тротуарах во всех без исключения городах, чтобы можно было легко спускаться на инвалидных колясках, и соответствующие ступеньки на всех автобусах, и приспособления для инвалидов в общественных туалетах; отсюда и льготы для расовых меньшинств при поступлении на работу и в университет; отсюда и «политическая корректность», смысл которой в том, чтобы личность или группа, которые изначально лишены привилегий, поставлены уже при старте в неравные условия в силу природных или исторических причин, не ощущали себя обиженными, презираемыми, третьесортными. Отсюда, кстати, и welfare, система социального вспомоществования, иногда действительно противоречащая здравому смыслу (например, когда юная негритянка начинает рожать детей чуть ли не с четырнадцати лет, получает пособие, через десять лет у нее уже несколько детей от различных мужчин, она ни одного дня в жизни не работает, живет в свое удовольствие на пособие, дети растут в жуткой атмосфере пьянства, наркотиков, разврата, в криминальной среде, вступают в подростковые банды, не заканчивают школу и — дальнейший путь понятен). В Америке бесконечно много спорят по этому поводу; одни считают, что это прямая дорога к деградации общества, другие полагают, что это неизбежные издержки гуманной в основе своей политики.
Здесь, конечно, я уже коснулся проблемы явно неразрешимой, по крайней мере в нашу эпоху, — проблемы социальной и философской: как пройти между Сциллой и Харибдой, избежать обеих крайностей — и давящего личность коллективизма, который под лозунгом примата интересов общества чаще всего вырождается в деспотизм верхов и рабский конформизм низов, и «разгула свободы», когда во имя прав и интересов индивида поощряется такая моральная атмосфера, при которой «все дозволено», предоставляется простор всем, даже самым низменным, инстинктам и страстям человеческим. От решения этой дилеммы далеки еще все страны, не исключая, разумеется, и Соединенные Штаты. Там вообще намешано все: я иногда думаю, что в Америке вообще сконцентрировано все лучшее и все худшее, что есть в мире, в обществе, в человеческой природе.
