В приоткрытых дверях вагона мелькали поля и леса. За две недели пути люди ожили, стали вставать, подходить к приоткрытой двери, стали выходить из вагона, в местах стоянок. Люди стали больше общаться, можно было услышать обращения по имени отчеству. Поднялись на ноги даже те, которые провели в лежку весь предыдущий путь. Все же мы Ленинградцы, нам нельзя было терять человеческий облик. Уже никого не приходилось удерживать за руки, чтобы справлять естественные надобности, люди стали справлять жизненные необходимости только на стоянках, под своим вагоном. Женщины делали это под первой вагонной парой по ходу движения поезда, а мужчины соответственно под второй. На фоне всего этого, другие неприятности были просто мелочью. В дороге я разжился двумя кирпичами на которые, на стоянке, можно было поставить кастрюлю, чтобы сварить супчик или вскипятить чайник. Топливо для этого можно было собрать по дороге, потом эти кирпичи остывали и вновь возвращались в вагон.
Единственной всеобщей заботой пассажиров была подножка вагона, теперь единственная. Вторую у нас украли, люди в вагоне были пожилые и без подножки никак.
Всем пассажирам запомнился продпункт под Петропавловском в Казахстане. Продпункт был организован в полевом палаточном лагере, на ближайшей к городу железнодорожной станции. Там нам, впервые за дорогу, выдали по кусочку хозяйственного мыла, беда только в том, что этим же ножом, которым резали мыло, нам нарезали положенную пайку хлеба.
Сибирский город Омск мы проезжали ночью и кажется даже не задержались на этой станции, нас отправили сразу в Новосибирск (Новониколаевск). Этот центральный город Западной Сибири удивил меня своим вокзалом. Он был недавно построен. Я настолько увлекся, что оставив брата в продпункте, сам пошел осматривать вокзальные залы о другие помещения. Незаметно для себя вышел на привокзальную площадь и рассматривал здание вокзала, со стороны города. Но когда попытался вновь войти в помещение вокзала, был задержан милиционером на входе. Меня направили в комнату милиции, несмотря на то, что я предъявил паспорт и эвакуационное удостоверение. Руководство созвонилось с администрацией вокзала и убедилось, что такой эшелон прибыл и довольствуется на продпункте вокзала. Меня отпустили и я смог встретить брата, который уже паниковал. Я тоже здорово испугался, брат в вокзале, я в милиции, мать в вагоне, а вдруг состав сейчас уйдет? У меня эвакуационное удостоверение, выданное на всю семью, мать без удостоверения снимут с поезда. Где потом ее искать? Но все обошлось. Получив в свою посуду горячий обед и сухой паек, на дальнейшую дорогу, наполнили чайник компотом, который нам предложили на кухне, мы вернулись к вагону эшелона и хорошо покушали, несколько остывшим обедом.
В Новосибирске мы просидели почти сутки, за это время я сумел провести своего брата в медпункт, он находился на путях станции, у него разболелось ухо. Нам сказали, что далее будут следовать четыре вагона с эвакуированными и еще три вагона с рабочими, до станции Юрга. Для остальных наших спутников Новосибирск был конечной остановкой, здесь им предстояла работа, на вновь созданном предприятии.
Свободное копирование
