19.04.1906
С.-Петербург, Ленинградская, Россия
19
Утром ходили с Сашей за билетами, я вел его, как слепого, съездил в банк, потом к Сеньке купить белья, за сапогами, в Апраксин к Иову и Маркьяну. Прошел в магазин, был один Степан, говорил, как Козлов рассказыв<ал> про мои вчерашние похожден<ия>, что я с бельевым Сенькой чуть не целовался при всех. Дома решил завтра не ехать. Сообщил об этом Саше, так успешно притворясь огорченным, что он даже стал меня утешать. В магазине это приняли с ликованием. Степ<ан> рассказывал, что хозяин вел с ним длинный душевный разговор обо мне, об моих отношениях к Броскину, что, вероятно, Грише дана отставка, что я это делаю как матерьял для романа (вот идея!, что я хотя и хитрый, но примерный и умница, что у меня <петровские?> глаза, что как часто я их выручал и как было бы непоправимо потерять такого клиента и приятеля, если бы Саша или кто другой меня отвлекли от них, что поэтому нужно с Броскиным обходиться аккуратнее; к чему это все говорилось, довольно ясно. Я очень рад, решив не ехать. Пил чай на Верейской.
А. М. Броскин сделан одним из действующих лиц повести Кузмина «Нежный Иосиф» (1908-1909), причем почти дословные совпадения в описаниях визита Иосифа Пардова к Броскину с текстом дневника (наиболее полно - в записях от 7 февраля и 4 апреля) позволяют спроецировать жизненный путь персонажа романа на реального человека: «Из рассказов пасынка Иосиф знал хорошо историю Броскина. Москвич, веселым и расторопным мальчиком поступил он к купцу Жолтикову, торговавшему древними иконами и всяческой другой стариной. Вдовый хозяин, женившийся второй раз, седым уже, на молодой женщине, брал в свои дальние поездки за стариной пригожего Сашу, и вскоре тот сделался почти главным помощником, не считая косого Зыкова, старшего приказчика <по всей видимости, в реальности ему соответствовал Г. М. Казаков. - Н. Б., С. Ш.>. Ему даже сходили с рук кутежи и гульба, на которые неизвестно откуда добывались деньги. Даже когда старик Жолтиков умер и молодая вдова вышла за Зыкова, Броскин продолжал служить у них по старой памяти, пока дело, поднятое родственниками покойного, не заставило его оставить темную лавку с древностями. Молодая Зыкова оправдалась в отравлении мужа и мирно заторговала с новым супругом, но Саша, бывший главным свидетелем на суде, был уволен. Он тотчас женился на Марье Ильиничне, отдававшей комнаты не строгим девицам и состоявшей их руководительницей, переехал в это тихое пристанище, продолжая, уже на свой страх, торговлю вразнос иконами по знакомым. За товаром отчасти он ездил сам, отчасти продавал оставшийся каким-то образом у него на руках жолтиковский. Говорили кое-что про то время, когда лицо Саши еще не опухло от пьянства и женщин, когда любил его бездетный и скупой на ласки хозяин, но и рассказывать-то про то не хочется: мало ли чего со злобы наболтать можно» (Кузмин М. Вторая книга рассказов. М.: Скорпион, МСМХ. С. 289-290). В дальнейшем в романе более открыто говорится о гомосексуальной связи старого купца и Броскина. Ср. также: Богомолов. С. 144-150.
Опубликовано 12.02.2016 в 17:27
|
Свободное копирование
