В начале 1909 г. И. М. Диков покинул пост морского министра и был заменен Воеводским; товарищем морского министра был назначен И. К. Григорович, с которым я и имел непосредственно дело по Техническому комитету. С первых же дней я заслужил полное доверие Ивана Константиновича, на всех моих докладах он неизменно клал резолюцию: «С мнением председателя Морского технического комитета согласен», даже в том случае, когда мое мнение бывало выражено с отступлением от казенно-канцелярского языка.
В это время заканчивалось оборудование «Андрея» и «Павла», и Балтийский завод представил проект убранства адмиральской каюты, художественно нарисованной архитектором, специалистом этого дела. Предлагалась мягкая штофная мебель, козетки и кушетки в стиле какого-то из французских Людовиков.
По Морскому уставу, военный корабль по всем частям должен быть способен немедленно вступить в бой, а тут бы пришлось тратить долгое время, чтобы избавиться от балдахинов и пр. Я и положил на представлении Балтийского завода такую резолюцию:
«К докладу товарищу морского министра. С своей стороны полагаю, что убранству адмиральской каюты более подобает величавая скромность кельи благочестивого архиерея, нежели показная роскошь спальни развратной лицедейки».
При докладе И. К. сказал: «А ведь красиво», - и велел мне дважды прочесть мою резолюцию. «Красиво, ваше превосходительство, но в бою вредно». Тогда И. К. написал: «С мнением председателя Морского технического комитета согласен».
Однако Александр Павлович Шершов эту резолюцию на завод не отправил, оставил проект в делах Морского технического комитета и резолюцию показывал под секретом начальнику завода, сообщив, что проект убранства адмиралтейского помещения не одобрен и должен быть переделан.
Как-то раз на докладе передает мне Иван Константинович анонимное письмо министру с его пометкой: «Просьба Морскому техническому комитету рассмотреть и доложить».
- Ваше превосходительство, вы это мне передаете как официальный документ?
- Вы видите резолюцию министра?
- Слушаю, ваше превосходительство, будет исполнено, - и думаю про себя: «Ну, держись, Воеводский, больше мне анонимных писем присылать не будешь».
В письме значилось: «Ваше превосходительство, обратите внимание на Морской технический комитет. Там служит младшим чиновником Николаев, он даже школы писарей не кончил, а ему командировки дают, потому что у начальства подлизательствует. Доброжелатель».
Николаев в комитете действительно служил, а командировки ему давались такие: отвезти 12-дюймовую пушку во Владивосток. Вручалось «предложение», по которому ему отводилось место в тормозной каютке, по 45 коп. суточных и «разносная книжка», и ехал он 30 дней до Владивостока и 30 дней обратно с порожним транспортером. Такая же командировка в Севастополь. Видно, что «доброжелатель» позавидовал.
Требую в свой кабинет старшего делопроизводителя Морского технического комитета статского советника Н. Т. Федотова:
- Будьте любезны, доставьте мне 1-й том Свода законов и тот, где говорится о безымянных письмах, кажется, 14-й.
- Свода законов у нас нет.
- Возьмите рядом, в Морской библиотеке.
- Ведь Свод законов 17 томов, очень трудно будет разыскать нужную статью о безымянных письмах.
- Николай Тихонович, вы ошибаетесь, разыскание нужной статьи делается почти моментально по алфавитному указателю к Своду законов.
Возвращается примерно через 30 мин., подает 1-й том.
- Где же алфавитный указатель?
- В Морской библиотеке его нет.
- Взгляните в окно, на углу Невского и Адмиралтейской площади видите магазин Чавчавадзе; в нем торгуют офицерскими вещами, а также собраниями и оттисками приказов, положений, узаконений; пошлите купить указатель, он стоит всего три рубля.
Через несколько минут указатель был у меня на столе.
В томе 1-м я отметил следующую статью (кажется, 61): «Министры по жалобам и прошениям, им подаваемым или из департаментов поступающим, учиняют скорое и справедливое решение, наблюдая, однако, чтобы не умалять власти мест низших и не вчинять дел пустых и внимания не заслуживающих, а от единой токмо кляузы проистекающих».
В томе 14-м я нашел такую статью: «Ежели кто получит безымянное письмо или пасквиль, то, не распространяя оного, или уничтожает, или же отсылает в местную полицию для сыскания сочинителя, а буде таковой найден не будет, то объявляется за бесчестного, пасквиль же предается сожжению через палача». (Здесь эти статьи цитированы по памяти).
Зову Федотова:
- Николай Тихонович, составьте мне заверенную выписку отмеченных мною статей. В левом нижнем углу, как по канцелярским правилам полагается, напечатаете: «Морскому министру». От меня заготовьте по форме следующий доклад на бланке председателя Морского технического комитета:
«Морскому министру.
Во исполнение резолюции Вашего высокопревосходительства на возвращаемом при сем анонимном письме прилагаю выписки из Свода законов, т. 1 и т. 14.
Из последней из сих выписок Ваше превосходительство изволите усмотреть, что указанное безымянное письмо надлежало направить не мне, исполняющему должность председателя Морского технического комитета, а в санкт-петербургскую полицию для сожжения через палача.
На основании же первой выписки в Морском техническом комитете никакого расследования, ни дела по сему поводу не возбуждено.
И. д. председателя А. Крылов»
(Написано на бланке: «М. М., Морской технический комитет, и. д. председателя».)
Федотов, прочитав статьи закона и мой доклад, прямо обомлел:
- Как можно нечто подобное писать морскому министру!
- Ничего, пусть знает закон и исполняет его: поверьте, даже не заикнется, а проглотит целиком.
При очередном докладе вручаю все И. К.:
- Ваше превосходительство, я утруждаю вас этою пакостью, ибо вы мне вручили сей «официальный документ», - тем же порядком возвращаю его министру.
- Едва ли министр останется доволен вашей справкой: думаю, что с тех пор (1808 г.) как в России учреждены министерства, ни один министр подобной справки не получал.
На этом дело было кончено; лишь изредка кто-нибудь из моих товарищей спрашивал:
- Правда ли, что ты по поводу анонимного доноса написал морскому министру, чтобы с такими делами он обращался не к тебе, а к санкт-петербургскому палачу?