То, что часто вспоминаю о Подготии - 1

На фото:ЛВМПУ,  1948  год.  С  любимой  преподавательницей  английского языка  Клавдией   Герман.  Слева  направо:  Лео  Сумкин,  Гарри  Арно, Борис  Пукин,  Энрико  Ассер,  Саша  Кузнецов,  Роберт  Новиков

Что запомнилось? Старшина роты мичман Ткаченко – высокий, здоровый надевал на нас бескозырки  для  примерки, натягивал до ушей, проворачивал  и  определял:  «Годится!».

Приходили старшекурсники и добровольно-принудительно предлагали: «Юноша, махнёмся корочками…». Запомнился курсант с знаменитой фамилией – Фурманов. Старшекурсники ходили в ловко пригнанной форме, в клешах, с травленными  хлоркой  воротничками. А мы – стриженые, в робах и «гадах». Об этом хорошо написал в своей книге «Тихоокеанский флот» Володя Брыскин.

Из преподавателей помню преподавателя литературы Полуботко, «англичанку» Герман, преподавателя навигации, капитана 2 ранга Лебедева, начальника кафедры навигации Новицкого, ну и, конечно, начальника училища, контр-адмирала Б.В. Никитина. Иван Сергеевич Щёголев – наш любимый (не побоюсь этого слова)  и уважаемый начальник курса остался  в благодарной  памяти  на  всю  жизнь.

       Командиром  нашей третьей роты был капитан-лейтенант (затем капитан 3 ранга) Савельев  Иван  Иванович.  Человек, непримиримый к разгильдяйству, но,   по-моему,    добрый  и  справедливый.

Заместитель начальника курса по политчасти, капитан 3 ранга Комиссаров А.И., был настоящим комиссаром в лучшем смысле этого слова. Он  был  скромным,  заботливым,  никогда  не  кричал  на  нас.

Вспомнился один случай,  связанный  с  ним. В клубе училища устраивались танцы. Но просто танцы – это для политотдела было явно не солидно. Поэтому  проводили  вечера на какую-нибудь тему. Как-то устроили вечер, посвящённый комсомольцам – героям прошедшей войны. Комиссаров предложил мне, Жене Золотарёву и ещё кому-то выступить перед танцами с «докладами». Я, конечно, готовился, написал конспект. Комиссаров одобрил. Вышел я на трибуну. Передо мной большой жужжащий зал с курсантами и приглашёнными девчонками. Они болтают друг с другом и с нетерпением ждут окончания наших «докладов». А  я – ростом в 160 сантиметров, еле виден из-за трибуны, да и голос был ещё  далеко не командный.

В общем, как-то пролепетал свой рассказ о героях-комсомольцах… Комиссаров меня  утешил, сказав, что всё хорошо. А мои товарищи сказали, что  не  слушали,  ждали  танцев…