Первый год прошел в образовании губернских и уездных комитетов, в их работе, в получении и классификации их трудов, в составлении сводки и заключений. Хотя местные комитеты были образованы: губернские под председательством губернаторов, а уездные - предводителей дворянства, и уже этим самым был положен некоторый предел свободе суждений, тем не менее это дало возможность в первый раз в России высказаться более или менее откровенно. Как впоследствии я заметил, Государь и министерство внутренних дел ожидали, что местные комитеты больше всего нападут на финансовую и экономическую политику, и ожидали, что я как бы сам себе строю ловушку. К их удивлению скоро выяснилось, что финансовая и экономическая моя политика не вызывает критики и жалоб, по крайней мере, общих, хотя в то время уже при дворе дворянская камарилья, требовавшая все больших и больших подачек, работала против меня вовсю. Общие жалобы последовали на внутреннюю политику вообще, на бесправие, в котором находилось все крестьянство.
Когда сельскохозяйственное совещание, вооруженное всеми материалами приступило к суждениям и решениям по существу, то уже честный Сипягин был убит и его место занял карьерист полицейский Плеве. Он принял сейчас же меры репрессий против некоторых деятелей местных совещаний, высказавшихся откровенно, хотя может быть, и не совсем справедливо и резко. Так, например, князя Долгорукова, председателя уездной управы Курской губернии, отрешил от должности, статистика довольно известного Щербина сослали из Воронежской губернии, с более мелкими шишками поступили еще более бесцеремонно.
Граф Лев Толстой (известный писатель), ходатайствуя об одном крестьянине, подвергнувшемся за свои мнения, высказанные в совещании, аресту и ссылке - не без некоторого основания упрекал меня в провокации. (Письмо его хранится в моем архиве.) Затем Плеве испросил разрешение разработать положение о крестьянах в особом ведомственном совещании при министерстве внутренних дел. Разрешение, конечно, последовало. Тогда он образовал свои губернские совещания под председательством губернаторов, состояния из лиц, привыкших высказывать то, что угодно начальству. Прямого же высочайшего повеления, чтобы сельскохозяйственное совещание не рассматривало нужды крестьянства, не последовало, а потому я принял выжидательное положение, будучи уверен, что министерство внутренних дел с Плеве ничего не выработает. Покуда совещание рассматривало общие вопросы по части хлебной торговли, подъездных путей, мелкого кредита и проч.
Когда был убит Плеве, чему, конечно, ни один честный человек сочувствовать не мог, и вместо него был назначен князь Святополк-Мирский (честнейший и благороднейший человек, но чересчур слабый для поста министра внутренних дел), то совещание приступило к обсуждению крестьянского вопроса. Был поднят вопрос об отмене выкупных платежей. Министр финансов Коковцев был против. Государь решил отложить до окончания войны. Затем началось обсуждение всех вопросов, относящихся до крестьянства, и стремления совещания были направлены к тому, чтобы сделать, наконец, из крестьянина "персону"*.
В этом отношении вопросы были подвергнуты самому тщательному обсуждению. Конечно, при обсуждении этих вопросов приходилось отрицательно высказываться и относительно некоторых мер, которые были проведены в царствование Императора Александра III и которые в корне изменили некоторые черты преобразований Императора Александра II.
Вообще, совещание, обсуждая вопросы крестьянского быта, исходило не из того взгляда, из которого исходила дворянская комиссия, что, мол, нужно дать всякие блага лишь дворянам, а быт крестьян следует оставить в таком положении, в каком он находится, так как положение это совершенно удовлетворительно, т. е. совещание исходило не из этого положения, что для овец нужно ничего не делать, и только давать различные блага пастухам, а наоборот, из того, что необходимо ввести благоустройство в стадах, сделать так, чтобы стада были тучные и здоровые, тогда и пастухам будет во всяком случае недурно. По крестьянскому вопросу сельскохозяйственное совещание вообще высказалось за желательность установления личной, индивидуальной собственности и, таким образом, отдавало предпочтение этой форме землевладения перед землевладением общинным.
Уже в таком решении министерство внутренних дел и вообще реакционное дворянство не могло не усмотреть значительного либерализма, если не революционизма, так как в существовании общины, т. е. в стадном устройстве быта нашего крестьянства, высшая полиция усматривала гарантию порядка.
Но сельскохозяйственное совещание, высказываясь за индивидуальную собственность, полагало, что этого никоим образом не следует делать понудительно, а следует тем крестьянам, которые пожелают выходить из общины, дать право свободного выхода.
Вообще, оно полагало, что устройство личной, индивидуальной собственности крестьянства должно истекать не из принуждения, а из таких мер, которые бы постепенно привели крестьянство к убеждению в значительных преимуществах этой формы землевладения перед землевладением общинным.
Но для того, чтобы в крестьянстве ввести частную собственность, необходимо ранее всего дать крестьянам твердую гражданственность, т. е. устроить для них такие гражданские законы (если наш Х- том (так в орг.!; ldn-knigi) свода законов к ним не вполне подходит), которые бы совершенно определенно, ясно и незыблемо устанавливали их гражданские права вообще, и особливо права собственности. Следовательно нужно было составить для крестьян - постолько, посколько общие гражданские законы, существуют для нас, на них не распространяются, - особый гражданский кодекс и, если тот кодекс должен основываться на обычаях, то необходимо было бы точно кодифицировать эти обычаи.
Наконец, для того, чтобы создать личную собственность, не на бумаге, а на деле, необходимо крестьянам дать такие суды, которые бы гарантировали точность применения созданных для них законов, т. е. ввести этот мировой институт, который существовал ранее водворения у нас земских начальников, хотя, может быть, ввести его с некоторыми изменениями сравнительно с тем, как этот институт был основан в 60- годах Императором Александром II.
