Через несколько дней после заседания, когда Государю Императору уже угодно было утвердить журнал совещания, я был у Его Величества с всеподданнейшим докладом. Государь Император, по-видимому, немного смущенный, сказал мне:
- А знаете ли, Сергей Юльевич, я решил взять Порт-Артур и Да-лянь-ван и направил уже туда нашу флотилию с военной силой, - причем прибавил: - Я это сделал потому, что министр иностранных дел мне доложил после заседания, что, по его сведениям, английские суда крейсируют в местностях около Порт-Артура и Да-лянь-ван и что, если мы не захватим эти порты, то их захватят англичане.
Конечно, последнее сведение, которое доложил граф Муравьев Государю, было неверно, как я узнал после об этом от английского посла: действительно в водах Тихого океана, около тех местностей находилось несколько английских военных судов, но они появились там после того, как Германия вышла с своими военными судами в Цинтау, - но никакого намерения захватить какой-нибудь порт англичане не имели.
Сказанное Его Величеством сообщение меня весьма расстроило. Выходя из кабинета Государя, я в приемной встретил Великого Князя Александра Михайловича, которому, вероятно, о том, что наши суда были направлены в Порт-Артур, нагруженные войсками, уже было известно, так как он заговорил со мною об этом.
Я с ним в разговор не вступал, а только сказал:
- Вот, Ваше Императорское Высочество, припомните сегодняшний день, - вы увидите, какие этот роковой шаг будет иметь ужасные для России последствия.
Затем, от Государя Императора, из Царского Села, я прямо отправился к г. Чирскому - лицу, заменявшему германского посла, так как германский посол, - князь Радолин, - был в отпуску.
Г-ну Чирскому (который ныне состоит германским послом в Вене, а в то время был советником германского посольства в Петербурге) я сказал, что, когда здесь был Германский Император, то он мне говорил, что, если когда-нибудь я пожелаю просить его о чем-нибудь, или высказать ему какое-нибудь мое мнение, то я могу это сделать не стесняясь - прямо через посольство. И вот теперь, - сказал я, - я прошу Вас убедительно телеграфировать Германскому Императору, что я, как в интересах моего отечества, так и в интересах Германии - убедительно прошу и советую, расправившись с виновными в Цинтау, - казнив тех, кого он считает нужным казнить, взыскав контрибуцию, - если он это сочтет нужным, - удалиться из Цинтау, так как этот шаг повлечет за собою и другие шаги, которые будут иметь самые ужасные последствия.
Свободное копирование
