Когда наступило время коронования Его Величества, то все страны, - как это принято в таких случаях, - послали в Poccию своих представителей; представители эти были большей частью или же лица царствующих домов, или же высшие государственные сановники. От Китая был послан Ли-Хун-Чан, - это самый выдающийся деятель, занимавший в то время наивысший пост в Китае, так что отправление Ли-Хун-Чана на коронацию должно было обозначать особую благодарность Китая нашему молодому Императору за оказанную им Китаю услугу в том смысле, что благодаря нашему Государю была спасена целость китайской территории, а потом благодарность за оказанную нами помощь в денежных делах Китая.
Между тем, в то время наш великий Сибирский путь уже подходил к Забайкалью и являлась необходимость решить вопрос: как же вести его дальше. Весьма естественно, у меня родилась мысль вести железную дорогу далее напрямик во Владивосток, перерезывая Монголию и северную часть Манджурии. Этим достигалось значительное ускорение в его сооружении. При этом великий Сибирский путь являлся действительно транзитным, мировым путем, соединяющим Японию и весь Дальний Восток с Россией и с Европой.
Весь вопрос заключался в том, чтобы достигнуть этой цели путем миролюбивым, основанным на взаимнокоммерческих выгодах. Этою мыслью я увлекался и посвятил в нее князя Ухтомского и имел случай докладывать об этом и Его Величеству.
Между тем, в это время доктор Бадмаев ездил к себе на родину к бурятам; он непременно желал вести дорогу прямо через Кяхту в Пекин, считая, что дорога, идущая на Владивосток, представляется второстепенной. (1 Я познакомился с Бадмаевым через Ухтомского, к которому он подлез во время одного из его путешествий в Китай. Бадмаев принадлежит к типичнейшим азиатцам; человек он несомненно весьма умный; в отношении своего лечения он обладает большою долею шарлатанства. В некоторых случаях своим лечением он приносит пользу, но его лечение всегда связано с различными интригами и политикою. Это вскоре было замечено, как князем Ухтомским. так и мною; мы ясно видели, что Бадмаев занимался вопросами Дальнего Востока, а поэтому он был совсем отдален, как от князя Ухтомского, так и от меня.
Иногда же Бадмаев старается эти свои занятия сделать источником всевозможных личных денежных афер.
Сначала Ухтомский ввел Бадмаева и к Цесаревичу Николаю и в первое время своего царствования Император даже принимал Бадмаева, и вообще относился к нему благосклонно.
Уже много лет, как Ухтомский, так и я, Бадмаева к себе не допускали, но еще недавно я слыхал, что Бадмаев как-то сумел пролезть, как к Курлову, который ныне вследствие убийства Столыпина, потерял место, так и к теперешнему дворцовому коменданту Дедюлину. Недавно еще в Медицинском Совете рассматривалось дело об учреждении какого-то общества лечения бурятской медициной, во главе с Дедюлиным, Курловым, Бадмаевым. Из этого я вижу, что Бадмаев теперь снова пролез в сферы высшей полиции.)
Я, конечно, этой мысли никак не мог сочувствовать, так как, во первых, я считал необходимым соединение нас с Владивостоком; во вторых, я считал, и весьма основательно, что такая дорога в Пекин несомненно поднимет против нас всю Европу.
Свободное копирование
