«58» была многогранной, как отшлифованный бриллиант или, вернее сказать, как кривое зеркало. В мои годы под эту статью подходили многие, логически с ней ничего общего не имеющие, и потому в «58» спайка была только групповая, а, следовательно, слабая. Однако, и «58» приобрела в последующие годы свой вес, по замыслу МВД просеянная, пробранная, очищенная от плевел и ссыпанная в закрома так называемых «спец-лагерей», но так далеко пока забегать не буду.
Я указал на эти три фронта потому, что они сливались в одно, в маленьком масштабе Марраспреда, в те моменты, когда говорило искусство.
В темном зале клуба заключенных, в то время, когда на сцене жили люди из другого мира, и бессердечные надзиратели, и сухой, по-звериному эгоистичный офицер МВД, и бандит, обагривший не раз руки кровью своих жертв, и генерал-полковник советской армии, и колхозник, раскулаченный и добитый, переносились в заоблачные края, отдыхая душой и забывая свое личное я.
Лидия Михайловна, видя подавленное состояние, в котором я находился, решила:
— Слушайте, молодой человек. Жить одной прялкой и рисованием программ нельзя. Вы когда-нибудь играли на сцене? Нет? Ну, заиграете. Извольте появиться сегодня вечером на читку. Ставим «Не все коту масленица» Островского, и нам необходим Ипполит. Вы читали эту вещь? Видели ее на сцене?
К моему стыду, я никогда даже не слышал об этом произведении Островского. Кроме того, я никогда не играл, если не считать «школьных спектаклей», когда я участвовал в инсценировках сказок «Дедка и репка», «Кот в сапогах» и т. д.
— Я не знаю. — пробормотал я. — Вы, Лидия Михайловна.
— Я знаю, что я Лидия Михайловна. Итак, Ник-Ник младший, в 8 часов вечера в клубе.
Приходил я, как на урок. Разбитый, усталый, голодный. Я не мог теперь, зная положение пропитания в лагере, принимать подарки от моих друзей, тем более, что они все были в два раза старше меня. Возвращался в барак взбудораженный, смущенный, даже несчастный. Я думал, что из меня никогда толка не выйдет, в особенности, когда режиссер кричал:
— Краснов! Вы не на военном плацу! Не шагайте, как Каменный Гость! Что вы делаете с вашими руками! Чего напружинились, как тигр перед скачкам?
— Ничего, Ник-Ник! — утешали меня дамы. — Привыкнете, обмякнете и научитесь управлять голосом, лицом и конечностями. Не унывайте!
Свободное копирование
