Другие, особенно те, кто многие годы прожили за границей или были высланы на каторгу в Сибирь, продемонстрировали крайнюю враждебность к основам политики правительства. Полностью закрывая глаза на внутренние и внешние трудности, они посчитали себя вправе (бог знает, почему) устанавливать новый режим «трудящихся масс».
Представитель Ленина Каменев произнес речь, которая еще больше убедила сторонников социалистического правительства в том, что их мечта о постоянном сотрудничестве с большевиками вполне осуществима. «Два пункта, - сказал Каменев, - нас всех объединяют: власть должна быть ответственной перед нами и опираться на революционную демократию. Оба эти условия встретили отказ…
Объявленный нам состав правительства - это правительство для Керенского, правительство же для России должно быть создано здесь, с Керенским или без него, в зависимости от нашего усмотрения».[Известия. 1917. 3(16) сентября.]
Вслед за Каменевым выступил один из лидеров меньшевиков Дан, который также подверг критике тот факт, что мое правительство не было подотчетно ВЦИКу. Церетели, поддержав резолюцию эсеров и меньшевиков, запрещающую любые контакты с буржуазией, постарался оспорить экстремистское толкование ее Каменевым. Он утверждал, что резолюция предусматривает возможность создания коалиции, пока эта коалиция опирается на демократическое движение. Он не стал пояснять свою весьма расплывчатую точку зрения и не уточнил, что он понимает под словом «демократическое».
Что в действительности имели в виду сторонники создания правительства исключительно из социалистов, раскрыл председатель партии Чернов в ноябре 1917 года в обращении к четвертому съезду партии эсеров. [«Взрыв возмущения в связи с возможностью военного переворота и разгула контрреволюции, - заявил Чернов, - который на время восстановил единство демократического революционного фронта в борьбе с крупнейшей партией привилегированных классов России, партией, которая по-прежнему сохраняла доминирующие позиции, то есть кадетов, именно эти настроения укрепили позиции социалистической демократии и в какой-то степени ослабленных Советов. Советы, которые после событий 3-5 июля, приведших к подрыву единства демократического фронта, качнулись вправо, смогли затем выправить линию и занять более левые позиции. И потому неудивительно, что многие, в том числе и я, не могли не порадоваться самому факту Корниловского мятежа, который, показав абсурдность сползания вправо и продемонстрировав все его логические последствия как заговора военных, дал возможность, использовав ошибки и преступления правых, выправить положение, усугубившееся в результате ошибок и глупости левых».]
Вот это-то глубокое различие во взглядах лидеров революционной демократии и стремление многих из них отбросить революцию на полгода вспять превратили в конечном счете Демократическое совещание в трагический фарс или, выражаясь словами Ленина, в комедию, что соответствовало истине.
Свободное копирование
