Часть первая_2

Все предки моего отца - Виноградовы - по нисходящей линии были священнослужителями в Рязанской губернии, и в основном - в Касимовском уезде.

Дед Виноградов Владимир Николаевич- был последним сельским священником Васильевской церкви в с.Великая.Дуброва, Мглинского района, Брянской области (в то время Черниговской губернии), куда он был переведён из села Борки Рязанской губернии. Бабушка -Виноградова( в девичестве Авилова) уроженка с.Борки, Спасского уезда, Рязанской губернии. Происходила из дворянского сословия. Бабушка умерла в 1918 году от осложнений гриппа, эпидемия которого прошла тогда по всему миру. У них родилось 11 детей, из которых только 6 достигли, скажем так, среднего возраста. Из которых только двое -Антонина и Мария достигли возраста 75-80 лет. Остальные умерли от болезней, травм. Этот приход они получили где-то в начале 20го века. К концу 20х годов власть начала гонения на церковь и священнослужителей. Дед это тяжело переживал, иногда скрывался в лесах, избегая ареста. Все эти события надломили его здоровье и он умер около 1928г. Остальное доделали местные вандалы, которые в угаре борьбы с "опиумом для народа" сожгли церковь, разрушили мраморный памятник в ограде церкви местному помещику. Расположена церковь была на самом высоком холме села, в окружении 200летних липовых дёревьев, внизу протекал ручей с плотиной, которая в те же годы поддерживала большой пруд. В те же годы "борьбы" плотина была порушена и пруд превращён в грязную лужицу.

В 1967 г.мы впервые в зрелом возрасте приехали в село. Даже в те годы, через почти 40 лет, я почувствовал неоднозначное отношение людей к нам и нашим родственникам, живущим там до сих пор. Одни высказывали своё искреннее расположение и зная лично моего деда и отца, они рассказывали отдельные эпизоды из их жизни. Другие смотрели достаточно косо и недружелюбно, узнав кто стоит перед ними. Видимо они даже потомков и через 40 лет считали своими "классовыми врагами". Я мог бы понять чувства этих людей, если бы бытовой уровень жизни деда и его семьи превосходили уровень их жизни. Но в данном то случае было всё наоборот - хибарка священника из двух комнат общей площадью до 30м.кв. с печью внутри и под соломенной крышей вмещала в отдельные годы до 15 человек. Мало было таких маленьких домов в селе.Хата деда в с.Великая Дуброва []Хата деда в с.Великая Дуброва. В семье было в общей сложности 11 детей, но многие из них - по разным причинам. ушли из жизни в детстве и раннем детстве. В основном из-за болезней и несчастных случаев. До взрослой жизни дошли 6 - три сестры и три брата. И дед с бабушкой, и их дети., ушедшие рано из жизни были похоронены в ограде церкви. После исчезновения церкви ограда была тоже снесена, но места захоронений видны и сейчас на слайдах, снятых в 1987г., правда очень уже слабо - в виде небольших углублений на поверхности земли. Так как никакой зоны отчуждения там нет и люди ходят где угодно, то следует ожидать полного исчезновения следов уже через несколько лет (если вдруг кому-то не придёт в голову восстановить церковь на старом фундаменте и ограду вокруг неё, что в настоящее время совсем маловероятно).

2.1 Антонина Владимировна. Самая старшая из детей в семье. Родилась в 1894г. Жила с родителями в их доме. В 1937 году была арестована органами НКВД и по приговору т.н. тройки была осуждена к 10 годам лагерей по делу М.Н.Тухачевского. В те годы она не знала ни кто такой Тухачевский, ни его "дела". Можно достоверно утверждать, что органы НКВД в те годы выполняли "посадки" людей по разнарядке сверху, и дочь священника для них (как классовый враг!) была подходящим объектом. Она отсидела ровно 10 лет - от звонка до звонка - в женском лагере в г.Караганда , в Казахстане. Вышла в 1947 году и проездом оттуда на Родину заехала к брату Александру Владимировичу г.Североуральск, Свердловской обл. Я её в то время тоже видел, но не запомнил. Получше я с ней познакомился уже в 1967г., когда мы с Ниной приехали к ним в гости. Это была женщина высокого роста, достаточно умная, интересовалась в меру политикой, ^но не любила вспоминать лагерь и вести разговор на эту тему. Была набожна и наотрез отказалась от заведения в их дом электричества - боялась пожара от него. В свете вышеуказанных событий личная жизнь у неё не сложилась. Детей не было тоже. Умерла она в 1974 году. Похоронена на сельском кладбище рядом со своим братом и сестрами.

 2.2 Ольга Владимировна. О её жизни мне ничего не известно. Знаю только по рассказам родителей, .что она была физически сильной женщиной, но надорвала здоровье на тяжёлых работах и рано ушла из жизни - в 1953г. Её мужа звали Зенон.У них две дочери -Мария и Валентина. Обе живут в В.Дуброве. Похоронена там же.

2.3 Михаил Владимирович. Средний из братьев. В 1932 году уехал на Урал строить Магнитогорский металлургический комбинат. Через 3-4 года решил решил проведать старшего брата Александра, который находился в ссылке в г.Североуральске. Он не доехал 10Окм. В г.Серове., по одной версии, он был убит из-за кожаного пальто, полученного им в качестве подарка на стройке, по другой умер из-за скоротечной болезни.

2.4 Мария Владимировна. Средняя из дочерей. Всю жизнь прожила в с.В.Дуброва., никуда не выезжая. Видимо, у неё первой появилось следующее поколение - дочь Раиса родилась в 1924г. Всю жизнь она посвятила детям и внукам. Сначала одна поднимала дочь, потом помогала дочери воспитывать трёх её детей - своих внуков - Валентина, Ларису, Александру. Во время первой нашей поездки туда мы жили в доме деда - она была часто с нами, ночевать уходила к дочери, которая жила со своей семьей в своём доме. Признавала авторитет старшей сестры Антонины. В 1979 году мы приехали к ним в гости на машине всей семьёй. Она водила нас по селу, показывала наиболее интересные места. Показала все захоронения наших родственников в ограде бывшей церкви. Ездила и водила нас за грибами в окрестные леса. Последний раз мы приезжали к ним на машине в 1989г. 0на была уже в очень преклонном возрасте - около 85 лет. Часто болела. Имела паховую грыжу. У них гостили уже её правнуки в возрасте 7-12 лет. Через год она умерла и похоронена на сельском кладбище рядом со своими сестрами и братом.

2.5 Александр Владимирович. Самый старший из братьев - родился в 1900г. Человек совершенно неординарной судьбы и характера. Так получилось, что наши семьи на протяжении более 40 лет жили в одном городе или совсем недалеко. Из ранних его лет мне известно немного. Был он высокого роста и большой физической силы. Имел очень громкий голос. В какие-то года он исполнял службу дьякона в местной церкви. Перед Революцией поступил учиться в духовную семинарию в г. Стародубе. Так бы, видимо, он и пошёл по духовной стезе, но семинарию закрыли .В селе и его окрестностях образовался определённый слой людей, недовольных действиями новых властей. Они создали вооружённый отряд во главе которого поставили Александра Владимировича, как человека пользовавшегося большим авторитетом среди местных жителей, хотя ему и было то 18 лет. Я не знаю, что успел сделать этот отряд, но точно знаю, что его командир быстро оказался в заключении, под следствием. Судьбе было угодно распорядиться так, что ему дали 5 лет лагерей. Именно судьбе, т.к. в то время таких людей не особенно разбираясь, сразу ставили к стенке. Уже в первый приезд в Дуброву мне рассказывала Раиса, что в Брянском областном краеведческом музее есть cпециальный стенд, посвящённый этому эпизоду в истории района тех лет, где указано, что именно А.В.Виноградов возглавлял некое "восстание" против Советской власти. Позднее он фактически стал главой семьи, где надо Было поднимать младших братьев и сестёр, .оставшихся без родителей. По рассказу очевидца, однажды сестры попытались в чём-то проявить свою волю , но он так грохнул по столу кулаком, сказав, что "Кто в доме хозяин?". После этого вопросов ни у кого не возникало. Этот эпизод совсем не говорит о его каком-то дурном характере. Напротив- это был добрейшей души человек, .который людям старался делать только хорошее и всегда им помогал, если была возможность. Конечно, праведником он не был-любил хороший стол, компании из близких людей. В 1929 году он женился на Марии Борисовне Зуровской, одной из 4-х сестёр из многодетной еврейской семьи, ведших своё хозяйство на хуторе в 2-х км. от Дубровы. Когда в 1930 году началась коллективизация (создание колхозов) на хуторе оказался только А.В. с женой. Остальные члены семьи успели разъехаться по разным сторонам и весям. С отдельными из них они встретились на Урале только через 10-15лет.и позднее. Как это тогда было, их имущество на хуторе было конфисковано и передано во вновь организованный колхоз,.а А.В. с женой арестовали и по этапу вывезли на Северный Урал. в район пос.Бокситы. Там их выгрузили в лес, дали поперечные пилы, немного еды и велели строить себе бараки для жилья. Это был целый этап из Брянской обл. Некоторые знали друг друга раньше, других сплотила беда уже в лесу, но большинство из выживших сохраняли между собой хорошие отношения до конца. Особенно тяжело прошла первая зима - много людей просто не выдержали голод и холод. В январе 1931 г. у них родился сын Леонид.

Виноградов Александр Владимирович

Родился в 1900 г. Проживал: Брянская обл., Мглинский р-н, с. В.-Дубрава. 

Приговорен: по постановлению общего собрания колхозников, бедноты и середняков 20 марта 1931 г. 

Приговор: выслан в Свердловскую обл. на спецпоселение Реабилитирован в 1994 г.

Источник: УВД Брянской обл.

Виноградова Мария Зусмановна

Родилась в 1900 г. Проживала: Брянская обл., Мглинский р-н, с. В.-Дубрава. 

Приговорена: по постановлению общего собрания колхозников, бедноты и середняков 20 марта 1931 г. 

Приговор: выслана в Свердловскую обл. на спецпоселение Реабилитирована в 1994 г.

Источник: УВД Брянской обл.

Благодаря своему природному уму, сметке и характеру, А.В.постеленно стал выделяться из общей массы людей - его назначали бригадиром, потом он освоил счётную работу и где-то в 1934 году ему разрешили вольное поселение в с.Петропавловское , в 10км. от Боксит. Работал он бухгалтером в райпродснабе, тут же и жил в съёмной комнате частного дома.(владелец Бабурин). В октябре 1938 года у них родился второй сын Станислав. С середины 30-х годов в 3-х км. от с. Петропавловское начал строиться рудник по добыче бокситов (сырьё для производства алюминия). Вся эта инфраструктура, промышленная и жилая, получила название "Красная Шапочка", по названию одноимённого месторождения. В конце 30-х между селом и промплощадкой выделили землю под строительство частных домовладений по 12 соток. В этом месте А.В. и построил маленький деревянный дом по ул. Первомайская, 35. Там была кухня-столовая с печью-плитой, .маленький зал и из него маленькая спальня на одну кровать. Только в конце сороковых они сделали к дому прируб для ещё одной спальни и кухни. Потом поставили большие деревнные ворота и настелили деревянный пол в ограде. В середине 50-х годов наверху, в Москве, посчитали, что 12 соток для усадьбы это много и их владельцы могут сильно "обогатиться", и у всех отрезали по половине, оставив по 6 соток. Не учитывалось при этом даже то, что несколько лет хозяева тяжёлым физическим трудом облагораживали землю. Ведь одних камней было собрано и вывезено с участков не одна тонна! На отрезанных кусках земли были построены целые улицы новых домов. В конце 30-х годов у А.В. начали проявляться первые признаки болезни - у него начала "подволакиваться" одна нога.

В 1941 году была организована первая стационарная геологическая организация - "Алюминьразведка", позднее Североуральская бокситовая кспедиция (СУБЭ), переименованная ещё позднее в Североуральскую комплексную геологоразведочную экспедицию (СУКГРЭ). Почти с начала организации А.В. был приглашён главным бухгалтером и проработал там до 1959года, когда он был отправлен на пенсию по инвалидности, хотя до выхода на пенсию по старости ему оставалось менее года. Это, конечно, был явно недружелюбный шаг со стороны руководства экспедиции и он сильно переживал по этому поводу.

У меня сохранились осмысленные воспоминания о его периоде жизни где-то с конца 40-х годов. В это время он уже по дому передвигался, держась за стены и стулья. На работу его отвозила и привозила извозничья пролётка. О своих политических взглядах он никогда не говорил вслух. .На эти темы он мог разговаривать только со своим близким другом И.М.Зайцевым (попавшим с семьёй на Урал по той же причине), и то только тихим голосом и при закрытых окнах. В доме у них часто были застолья - и по праздникам, и по выходным. Круг лиц был примерно один, но в разных вариациях. Это, прежде всего, ближние родственники его жены с семьями - сестра, .два брата. Из экспедиции - это руководящий состав - начальник, гл.инженер, зам.начальника, начальник отдела снабжения. Из прочих часто бывал только его старый друг-Зайцев И.М. Пища на столе была без особых изысков, но вкусная и здоровая. Во главе стола всегда стояла большая селёдочница с огромными нарезанными селёдками, залитыми уксусом и посыпанными тонко порезанным луком-репкой, крупные куски варёного сала, солёные огурцы, квашеная капуста. На горячее был и борщ и тушеная в русской печи картошка с мясом.. К чаю всегда была сдобная выпечка. Хозяйка дома умела вкусно готовить и особенно печь. Пили, как правило, водку. Чаще всего "Особую московскую" как её тогда называли - белоголовая по цене 25.2руб. одна бутылка. Обычная водка -"сучок " стоила 21,2руб. Потом, в середине 50-х и позднее, .когда мы, молодёжь, учились в институте, на каникулах мы часто бывали у них дома. А.В. , если себя чувствовал нормально, разделял охотно наши застолья, никогда не пытался нам навязывать свои мнения и тактично высказывал свою точку зрения на что-то, если это было востребовано. Слушал наши музыкальные упражнения. Одной из характерных его черт было полное отсутствие попыток искусственно поднять свою значимость-на сегодняшнем жаргоне -"надувать щёки." 0днако в сыновьях он воспитал вполне прагматичный и амбициозный дух. Деньги он уважал. Говорил, что главное - чтоб "гроши были хороши". Однако ж они не являлись у него целью, а были только средством для обеспечения нормальной жизни. Несмотря на такие драматические повороты в жизни семьи, он не озлобился, был всегда человечен, и шёл навстречу людям. Ко мне он относился всегда хорошо - радовался моим успехам и огорчался неудачам. Уже в старших классах школы, и когда я приезжал на каникулы из института, всегда живо интересовался моими делами, расспрашивал и уточнял детали., иногда давал полезные советы, .к которым я всегда прислушивался. Его дом находился в таком месте города, что многие его сослуживцы и друзья шли мимо на работу и с работы и часто заходили к нему в гости. Поток значительно иссяк, когда он перестал работать, но приходили больше родственники. Летом он чаще всего перемещался на крыльцо и оттуда обозревал окрестные усадьбы. Зимой., в основном, находился только дома. В гости к другим он не ходил уже лет 25. Его сын Станислав в 1961 году получил направление на работу на шахту в п.Калья в 12км. от города и получил там благоустроенную квартиру. Тогда же возник вопрос о переезде туда всем и продаже дома. Переезжать из своего дома в квартиру на Калью он не хотел, но выхода другого фактически не было. Он уже передвигался на коляске, сильно огруз и жена его не имела достаточных физических сил одной с ним управляться. Дом был продан и переезд состоялся. Там же он хоть и жил в окружении семьи, но внешний круг его общения сильно сузился. Я навестил его там в этом же году раз или два - это уже был по состоянию другой человек, .чем когда я его видел в последний раз в Североуральске. 21 марта 1963 года он умер от сепсиса. Похоронен на городском кладбище в районе Амональнего склада.

2.6 Виктор Владимирович (мой отец) Был последним ребёнком в семье деда - родился в 1914 году. Рано остался без родителей и воспитывался среди старших братьев и сестёр. Окончил школу-семилетку и пошёл учиться в ремесленное училище в г. Клинцы на специальность банкоброшника.(это связано с текстильными машинами тех времён. Слово это я не нашёл даже в современной Большой энциклопедии). Отец хорошо учился в школе, но продолжить образование в техникуме или институте после школы он не имел ни малейших шансов из-за своего происхождения - дети священников считались "классово чуждыми элементами". В 1933 году познакомился с моей матерью-Новиковой Анастасией Ивановной, которая приехала работать в с.В.Дуброва. В ноябре 1934 года они поженились и вскоре уехали на Северный Урал, к старшему брату Александру, который жил уже с семьёй на вольном поселении в с. Петропавловское. Работал он первые годы там, в основном, в системе снабжения и торговли. Одно время заведывал боновым магазином в посёлке золотодобытчиков Даньша (это в 15 км. от города вниз по р. Вагран). Позднее, в 1940 г. он пошёл работать хоздесятником на подземный участок шахты "Капитальная" СУБРа. Через несколько месяцев он попал под обрушение кровли и был серьёзно покалечен - было сломано два ребра, пробита голова и сильно раздроблена нога. Лечился он очень долго(около двух лет)и болезненно. Несколько месяцев ходил на костылях, потом с палочкой. Я уже хорошо помню состояние его ноги , лечение и перевязки. Поэтому его и не взяли в действующую армию. В 1942 году мы уехали на станцию "Новая Заря"-это на жд. ветке Серов-Сосьва(очень близко к Сосьве), где отец стал работать в снабжении большого лагеря заключённых из системы "Севураллага"., НКВД СССР.

В начале 1944 года отец вернулся в Североуральск и стал работать в промтоварной секции магазина N1, продснаба при СУБРе. Время было очень суровое и голодное и он иногда выезжал добывать продовольствие для семьи в какую-то деревню Чернушка в Башкирию, то ли Пермскую область. Вообще он был очень доброжелательным к людям, обладал мягким характером. Однако его излишняя доверчивость иногда приносила ему много неприятностей. Легко сходился с людьми, был открыт в общении, любил компании. Играл на гармошке и неплохо плясал. На Урале свободное время он часто проводил в компании старшего брата и его друзей. Они часто выходили на природу , в окрестности села. Со мной он тоже активно занимался в свободное время - показывал мне фокусы, иногда читал книжки. Я же очень любил кататься по полу на его счётах, которые всегда были у нас дома.

Помню, что несколько раз в разных местах он брал меня с собой в сани-кошёвку зимой, укрывал тулупом, зарывал в сено и возил с собой по своим делам. Мог иногда крепко выпить в компании, и семья при этом могла испытывать неприятные моменты. В последний год я приходил к нему в магазин и он разрешал мне взять пару шнурков из американских добротных ботинок, которыми были завалены оба лестничных пролёта запасного выхода. Шнурки я использовал для подвязки на валенки коньков. Мне от него передалась совершенно чёткая форма носа - с небольшим искривлением в сторону. В принципе он, как сын священника, просто не мог вступить в комсомол, и соответственно, получить какое-то более-менее приличное образование - закончить техникум или институт. Эта категория людей была изгоями в новом обществе, и их цель была просто уцелеть в этой жизни. Хотя он обладал природной сметкой, неплохо считал и красиво писал. Причём для письма использовал довольно сложное перо "рондо" и строчки ложил с лёгким наклоном влево. Однако ж тяга на родину была неистребима. Вскоре после освобождения Брянщины от немцев отец выехал в Дуброву. В середине декабря этого же года, когда я пришёл из школы, мама мне сказала, что отец тяжело заболел, а у самой были слёзы на глазах. Через несколько дней она мне сказала, что отец умер в Дуброве 3 декабря 1944 г. Похоронен был там же на сельском кладбище. Тогда он первый открыл там почти семейное захоронение для всех своих сестёр.

2.7 Анастасия(Нэля) Ивановна Виноградова (Новикова) Анастасия Ивановна Виноградова(Новикова) - моя мать, родилась 9 октября 1914 года в с.Красный Рог, Почепского района, Брянской области вторым ребёнком в семье волостного писаря Новикова и прачки, урождённой Маневич. После смерти отца в 1918 году и неспособностью матери прокормить к этому времени уже троих детей, они переехали в г.Почеп, где были определены в 1919 году в детский дом. Там же уборщицей работала и их мать. Находясь в детдоме, мама закончила школу-семилетку и в 1931 году поступила учиться в Почепский педагогический техникум. Проучилась 2 года и пошла работать, т.к. её мать просто не имела финансовых возможностей учить её дальше.Новикова А.И. 1932 г.-справа []

В конце 1933 года она пришла работать в паспортный стол в с.В.Дуброва, Мглинского района той же области. Вскоре она познакомилась с моим отцом, и в ноябре 1934 году они поженились, и в следующем году уехали на Северный Урал к старшему брату отца Александру, который отбывал там ссылку и уже имел свободное поселение. Там же, на Урале я и родился 24 февраля 1936 года. Вскоре меня отвезли в Дуброву, где оставили на целый год на попечение тётушек. Мама начала работать в школе N26 села Петропавловского учительницей до отъезда вслед за отцом на ст.Новая Заря. Уже лет через 30 однажды маму узнала бывшая её ученица по школе в Петропавловском , дала ей фотографию класса и рассказала о судьбе почти всех учеников. Оказалось,.что почти все мальчики из класса погибли на войне. Один год она проработала учительницей в посёлке золотодобытчиков Даньше, когда там заведовал продуктовым магазином её муж. Ей почему-то не нравилось её имя Анастасия, данное по святцам, и она всем представлялась Нэлей Ивановной, и так просила её звать.В очень обширном и отличном исследовании "Забытые школы,забытые имена" краевед города Североуральска Евгений Павлович Мылов показал практически всё народное образование Североуральского района за 100 последних лет, назвал все школы в городе и посёлках, и назвал большинство учителей. Мама тоже была там дважды упомянута, но ошибочно названо её отчество -"Викторовна". Хотя она была Ивановна. После возвращения из Новой Зари, мама пошла работать в среднюю школу N1 г.Североуральска учительницей начальных классовое и проработала 1,5 года, а в июне 1945 года её пригласили в горком КПСС на работу машинисткой. Я не знаю где и когда мама училась печатать на машинке, но делала она это первоклассно, причём печатала только двумя указательными пальцами. Скорость работы была, как стрельба из пулемёта. Но всё-таки в машинописи главное не скорость, а грамотное написание и оформление текста. Здесь также всё было безукоризненно. Я до сих пор не могу понять, как семилетка тех лет давала людям такую грамотность - ведь она совсем не делала ошибок в текстах. На мой взгляд, она обладала природной грамотностью. Кроме того она хорошо оформляла деловую переписку. К ней домой часто приходили люди и просили написать какие-нибудь обращения в различные инстанции. Она очень любила читать и использовала для этого любое свободное время. Читала, в основном, классику русскую и зарубежную. Современные романы на производственные темы не читала. Меня она тоже с детства приучала к чтению. Я думаю, .что своей отменной грамотностью она, в основном, обязана чтению литературы. Мне же она с 6 лет читала стихотворения М.Ю.Лермонтова. Кроме этого она ещё обладала и хорошей дикцией. Когда в начале 1946 года в городе открылась редакция радиовещания, она выдержала конкурс и была по совместительству зачислена диктором, где и работала до конца 1951 года, фактически до упразднения городской редакции радиовещания.

Основные навыки работы на пишущей машинке я получил, когда мама работала в горкоме партии. Идя из школы домой, я часто заходил к ней на работу. Она сидела в приёмной секретарей горкома одна.На столах стояло 2 машинки. Одна из них была "Мерседес". Я садился за вторую и аккуратно изучал все клавиши и рычажки. Секретари, выходя из своих кабинетов, и видя меня за машинкой, никогда не выражали какого-либо неудовольствия. В конце концов я научился уже сносно печатать короткие тексты, что мне не раз пригодилось в жизни. Позднее на любую работу в горком партии можно было устроиться только членам партии. В 1948 году, получив в горкоме партии блестящую характеристику, она ушла работать в трест "Бокситстрой" заведующей административно-хозяйственным отделом.Автор. 1939 г. []

Вот краткая выдержка из характеристики, подписанной секретарём горкома партии: ".. .за время своей работы проявила себя, как первоклассная машинистка. Инициативный, настойчивый и дисциплинированный работник. К своим обязанностям относилась исключительно честно и добросовестно. Среди коллектива пользовалась уважением и авторитетом. В вопросах быта-выдержанна и скромна." По её словам, ещё в горкоме ей неоднократно предлагали вступить в члены КПСС, но она под разными предлогами отказывалась - не хотела заниматься так называемой "общественной работой", ходить на партийные собрания.

Вскоре после перехода на работу в трест.с ней заключили трёхгодичный договор Крайнего Севера, и она стала получать ежегодные прибавки к зарплате. Ко мне она относилась ровно - без сюсюканья и тумаков. Воспитывала у меня трезвое и разумное отношение к жизни, но иногда излишне баловала. При моих болезнях принимала все доступные ей средства для моего выздоровления. Чувствовалось, что она сама сильно переживает при этом, но не показывает виду. И вообще она обладала сильным характером, чувством собственного достоинства, порой была достаточно жестка - видимо наложило свой отпечаток воспитание в детском доме. Сама же была исключительно обязательным человеком и не терпела расхлябанности у других. Не терпела малейшего унизительного к себе отношения - с такими людьми навсегда прерывала связи. Знала огромное, просто не поддающееся подсчёту, количество пословиц и поговорок, которые часто применяла в разговоре и всегда к месту. Старалась одевать меня не хуже, чем основная масса учеников или студентов, а на старших курсах института - так кое в чём и лучше, когда позволяли финансовые возможности. Сама одевалась недорого, со вкусом и известным изяществом. По большей части всю одежду шила у хороших портних, внося в фасон и покрой свои представления. Как правило, вся её одежда выглядела нестандартно и хорошо на ней сидела. Всю жизнь выводила веснушки на лице, коих в молодости было очень много. Каждый вечер не менее получаса она сидела перед зеркалом и втирала какие-то кремы. Позднее выяснилось, что они изготавливались на основе жидкой ртути, и проблемы со здоровьем, которые начались после 45, она в значительной степени относила на применение этих кремов.

Практически в 30 лет мама осталась вдовой. Она была красива и всегда хорошо выглядела. Создавать с кем-то другую семью она , видимо,опасалась, и не собиралась. Уже в конце жизни она призналась мне, что в последние годы они с отцом были на грани развода. Вероятно воспоминания о некоторых не очень удачных годах замужества и отвращали её от создания нового брака. Кроме этого, мужчин её поколения практически выкосила война и выбор был совсем невелик. Мужчины, безусловно, обращали на неё внимание и я уверен, что у неё были предложения. Дома при мне такие разговоры не велись. Только однажды, когда мне было 15 лет, мама меня спросила - если в дом придёт новый мужчина, то смогу ли я его назвать отцом ? Я ответил, что не смогу. Тогда она рассказала, что какой-то инженер из г.Березники, Пермской обл. предложил ей вступить в брак. Я жалею до сих пор, что так ответил. Ведь ей было так трудно одной. В то же время меня утешает мысль, .что если бы она действительно серьёзно рассматривала это предложение, то моего несогласия было бы просто недостаточно. Значит были ещё какие - то крупные доводы "против" и мой ответ просто был последней каплей, перевесившей чашу весов. Больше она ни к этому случаю ни, к возможно другим, не обращалась. И вообще, я никогда в жизни не видел дома посторонних мужчин , и не знаю ни одного случая, чтобы мама не ночевала дома. Уже позднее, после ухода из жизни бабушки., она часто мне говорила, чтобы я всегда слушал родителей, потому что они детям желают только добра. И она очень сожалела, что часто не слушала свою маму. Правда, советы на какую тему она не слушала - не уточняла. Ещё интересны отношения бабушки и мамы к евреям. Они были неоднозначны и они их хорошо различали по разным признакам, т.к. сами были выходцами из их среды. Простые евреи, которые зарабатывали на хлеб насущный своим трудом, не подличали, вели себя просто - всегда вызывали у них сочувствие, и при взаимном желании строились очень хорошие многолетние отношения. Другие же - ловчилы, жадные до денег, использующие родственные и этнические связи для занятия "хлебных" мест - вызывали неприятие и они с такими никогда не общались. Кстати говоря, многие состоятельные евреи , которые оценивали людей по признаку -"умеет он жить, или нет" , тоже не всегда поддерживали отношений с бедными евреями, даже если они были их родственниками.

Через 10 лет работы в тресте, в 1958 году у неё появились первые проблемы - с ней расторгли договор Крайнего Севера. Зарплата сразу понизилась в 2 раза и был потерян бесплатный, раз в 3 года,проезд. Договора расторгались со многими, но не со всеми. Некоторые, особо приближённые, сумели их сохранить. Она страшно обиделась на такой произвол, ходила по руководству, но все были непреклонны. Мне она это объяснила тем, что за неё некому было заступиться. Конечно, этот удар она перенесла, но не забыла. В следующем году я заканчивал институт и как-то весной она мне сказала, что хотела бы поехать со мной туда, куда я получу распределение. Безусловно определяющим в этом желании было облегчить мне самостоятельную жизнь,следить за моим здоровьем(тем более.что в январе 1959 года я перенёс 4-ю ревматическую атаку). Допускаю и желание сменить работу после полученной обиды и место жительства. Я взял распределение в Красноярский край и совершенно не представлял себе где буду жить и работать. В конце августа она уволилась из треста и стала готовиться со мной к отъезду. В последний момент я её убедил, .что вместе со мной ехать не надо, потому что совершенно неизвестно куда меня направят работать из экспедиции. О геологах у неё было представление только то, что она видела по нашей Североуральской эспедиции - люди живут в приличных домах и квартирах, либо в городе, либо при больших шахтёрских посёлках. Про геологов - полевиков она ничего не знала. Договорились, что она поедет ко мне после моего письма с места работы и жительства. Письмо она не дождалась, а поехала сама. С большими трудностями, на автобусе из Красноярска, добралась до Енисейска, оттуда до посёлка экспедиции. Там ей сказали, что до меня ещё 200км. бездорожья в тайгу. Дорогой она простыла и заболела.Те места и дома, которые она увидела, добираясь до меня, совсем не походили на Североуральск. Переписывались мы с ней по рации и я ей обрисовал место где живу. Похоже, что она уже поняла, даже не заезжая ко мне, .что жить в этих суровых местах не сможет. И поехала обратно. Её место зав. АХЧ, естественно, было уже занято и ей предложили пойти начинать сначала - машинисткой. Она отказалась и почти целый год сидела без работы. Деньги быстро закончились. Пока я оформил документы в бухгалтерии экспедиции на ежемесячные переводы ей из моей зарплаты , прошло около 2 -х месяцев и она успела даже поголодать. Никаких запасов на сберкнижках у нас никогда не было. Через год она все равно пошла в трест. Начала машинисткой в общем отделе, потом её взяли секретарём - машинисткой в партком треста, где она и проработала до конца. Конечно,.это далось ей нелегко и пришлось как бы себя "сломать", но другого выхода вообщем-то и не было. Она была человеком гордым и самолюбивым, но это было не самолюбие дурака, который видит себя в центре всего. Она требовала к себе нормального человеческого отношения в объёме своих знаний и умения. Имела твёрдые моральные устои. Возмущалась фактами воровства на производстве, пьянством и другими негативными проявлениями человеческой натуры. И что ещё бросалось в глаза, так это просто дикий страх от репрессий довоенных и послевоенных лет. Это было искалеченное постоянным страхом поколение, да и наше поколение не свободно от него. Ей бы прожить жизнь в какой-нибудь спокойной стране с очень законопослушными гражданами, где просто ценится честный труд и порядочность. К моим просьбам она относилась всегда нимательно, хотя я старался не докучать ей со своими проблемами. Когда я попросил её принять жену Нину для родов первого ребёнка, она тотчас согласилась, хотя это вносило большой разлад в её устоявшуюся жизнь одинокого пожилого человека. Кроме того, у неё был очень чуткий сон с детства. Когда я приезжал на каникулы , то часто поздно возвращался домой - диван у меня уже был настелен, очень тихо открывал дверь ключом,тихо ложился, но чувствовал, что она не может заснуть до моего прихода. Всю жизнь мне говорила, что нужно беречь сон другого человека, да и своим дорожить. Внукам она была очень рада.Относилась к ним ровно, причём в отношениях к ним я видел своё детство - всё было точно также. Ни разу за всё время не сказала мне плохого слова о невестке - что тоже говорит о воспитании - она уважала выбор сына. Она оказалась носителем очень стойкого признака - форма пальцев на руках. Причём интересно то, что этот признак передаётся только потомству противоположного пола, и даже через одно поколение. Например, её пальцы пришли мне, от меня они перешли дочери Люде, а от Люды - к её сыну. У моего сына Серёжи пальцы другие, но у его дочери Жени появились опять эти же пальцы. Экстраполируя вперёд, можно предсказать с большой долей вероятности, что будущие сыновья Жени и дочери сына Люды унаследуют их форму пальцев рук. В последние годы у неё обострились проблемы со здоровьем- она стала жаловаться на почки и врачи нашли у неё камни. Но почему - то не стала у них лечиться, а пошла к гомеопатам, которых нашла в Москве. Бывала регулярно у них там ,и они присылали какие-то ей маленькие коробочки с крупинками лекарств,имеющих непонятные названия. Я её отговаривал от этих врачей, .но она почему-то им поверила. В конце концов всё это закончилось трагически - она умерла 26 февраля 1974 года. Похоронена на кладбище по дороге на Бокситы. Захоронение N 3 6 8