У меня остались самые смутные воспоминания об Астрахани и о пароходе «Каспиец», на который мы пересели после плавания по Волге. Не помню сколько времени мы добирались до форта Александровска [Ныне город Шевченко, по имени знаменитого украинского поэта, который провел там годы ссылки.] на северо-восточном побережье Каспия, где пароход сделал краткую остановку.
Однажды утром мы услышали: «Ну вот, дети, мы и приехали». Наскоро одевшись, мы выскочили на палубу. Там уже столпились все пассажиры, с нетерпением всматривавшиеся в берег той земли, которая была целью нашего путешествия. И наконец нашим взорам открылась полоса бурой бесплодной земли и смутные очертания далеких гор. Вдоль берега там и сям стояли маленькие домишки и огромные складские помещения.
Пароход отдал якоря, и мы высадились в Узун-Ада, захудалом городке, единственном в то время порту вдоль всего транскаспийского пути. И если на море мы мучались от нещадного солнца, то здесь нам показалось, что мы попали в раскаленную, пышущую жаром печь, - и никаких надежд на лучшее. До самого горизонта простирались выжженные солнцем пески. Через пустыню от Узун-Ада до Самарканда шла, минуя несколько оазисов, железнодорожная одноколейка. (В те времена она считалась великим достижением военного и гражданского инженерного искусства.)
