До станции Лог 60 верст, потом до Питера почти трое суток - и мы в канцелярии института. За столом перебирает бумаги какой-то циклоп - одноглазый чинуша с черной повязкой по лицу.
- Что изволите? - спрашивает у приготовившегося к бою деда.
- Вот ваше извещение о принятии моего внука в институт, - вкрадчиво начинает дед и протягивает бумажку. - Пожалуйста, покажите его документы.
- Но он же принят, и документы пока останутся у нас, - говорит циклоп, предчувствуя что-то неладное. Тогда дед, разъярившись, бросает ему мой аттестат, возвращенное прошение и извещение о том, что я не прошел по конкурсу. Что тут было - предоставляю вообразить себе читателю. На крик в канцелярию степенной походкой вошел грузный мужчина и, смотря через очки на ту сцену, тихо спросил:
- Господа! В чем дело? Что тут случилось? Дед, обернувшись к нему, поинтересовался:
- Ас кем имею честь? Кто вы такой?
- Я директор института Александр Петрович Фан дер Флит. Это был знаменитый профессор, который читал теорию корабля на кораблестроительном отделении Политехнического института и по совместительству исполнял обязанности директора Лесного. Подтянувшийся дед щелкнул каблуками, представился и неожиданно выпалил:
- Посмотрите, ваше превосходительство, что этот вот молодчик у вас делает. Он думал, что мы, мол, глухая провинция, проглотим, но он забыл, что мы казаки! Я бы из него душу вытряс!
Директор все уладил и, глядя на расходившегося старого казака, приказал протелефонировать в Петроградское воинское присутствие, что такой-то является студентом института и освобождается от военной службы. С легким сердцем дед затем завел меня куда-то в Гостиный двор и купил два комплекта институтской формы. Одна пара была праздничной, вторая - для будней. Облачившись прямо в магазине в новую форму, я чувствовал себя именинником. Пришли на Пушкинскую в номера Пименова, где дед после смерти брата всегда останавливался. Это первая улица влево, если идти от бывшей Знаменской площади к Адмиралтейству, недалеко от памятника Пушкину. Сняли мы комнату во втором этаже