Хорошо помню, как на второй день над нами пролетел вертолет. Все, и террористы и заложники, занервничали, но ничего не произошло, если не считать каких-то шорохов на крыше. А может быть они нам только послышались. Сейчас я думаю, что вертолет был нужен для шумового эффекта – в это время, возможно, готовились к спецоперации.
Террористы приделали к автоматам фонарики, используя их как "лазерные" прицелы. С их помощью они долго высматривали что-то на потолке, но потом успокоились.
Время шло очень медленно. Хотя у меня и были часы, днем 25 я начал сбиваться – какой сегодня день, как долго мы уже сидим.
Террористы потребовали, чтобы мы показали им свои часы – они боялись, что некоторыми часами можно фотографировать и передавать фото наружу. Нас это немного успокоило – раз они бояться фотографий, значит надеются выжить и пока не думают нас взрывать. Мы объяснили им, что часами фотографировать нельзя. Тогда они устроили обыск в поисках записывающей и передающей аппаратуры, а также документов. Обыск был очень непрофессиональным – народ по нескольку человек выходил в проход, показывал документы, после чего выворачивал карманы. При желании можно было оставить что-либо под креслом или передать соседу. Я, кстати, спрятал у себя какой-то документ паренька из ряда напротив моего. Когда я показал студенческий билет, боевик, обыскивающий меня, спросил, на кого я учусь. Чтобы долго не объяснять, я ответил – на программиста. Он сказал, что я, наверное, хакер и попросил починить компьютеры, чтобы выйти в Интернет. Я сказал, что это не возможно – все компьютеры были уже поломаны.
