Суббота, 8 ноября 1975
Смешно, как эта тетрадка, то есть "общение" с нею, становится постепенно потребностью. Мне, в сущности, нечего записывать сейчас: волнения: болезнь Сережиных детей, привычные и обычные трудности с мамой и с ее характером; семинарские дела, деловой завтрак вчера с Lutge, разговор с влад.[ыкой] Димитрием, все то, что буквально "съело" эти дни, все это записывать не только не стоит, а и невозможно. Поэтому тетрадка на деле есть, конечно, бегство от всего этого, необходимость хоть немного "отрешиться" и прикоснуться к чему-то более глубокому в самом себе. Однако и прикосновение это не опишешь: оно все из "прорывов-прикосновений" – к времени, к тому мимолетному, незаметному, молчаливому, в чем одном по-настоящему и ощущаешь дыхание вечности в "мире сем". Нельзя же каждый день писать о соотношении обнажающихся золотых деревьев с небом, о падающих листьях, обо всем том, что дано нам, я убежден, как призыв к отрешению и как его возможность. "Rien n'est vrai que le balancement des branches noires dans le ciel d'hiver" – такилипочтитакэтожевыразил Julien Green. L'exteriorite des choses operant l'interiorite de la vie … Записанноепревращаетсявненужнуюидешевую"лирику". Но речь не о ней и не в ней дело…
Завтра отъезд в Cleveland на Собор. Пугающая перспектива четырех дней напряжения, растворенности в этом огромном, бесформенном теле и ответственности за "форму", за то, чтобы еще раз "удалось".
Набираться глубины, вот этой самой отрешенности, отнесенности, молитвы не словами и поклонами, а вниманием всего существа: зрением, слухом, подспудным знанием присутствия.
Свободное копирование
