18 июля вечером «Лена» вошла в Махачкалинский порт. Через несколько дней перегнал яхту через Каспий в Актау, где ее вытащили на берег в яхт-клубе «Бриз».
О судьбе «Лены» и моих взаимоотношениях с фирмой «СОВМАРКЕТ» надо говорить отдельно.
Яхту сдал под расписку, полностью выполнив условия контракта: взял – положи на место. Именно за это меня ругают мои махачкалинские друзья: мол, я перестарался, вернув судно не платившей мне обанкротившейся фирме, мол, «Лене» место в Дагестанском музее, куда я сдал пока только свой паспорт моряка с печатями таможни и «иммигрейшн» множества портов от Одессы до Брисбена и обратно.
Зато довольны яхтсмены из Актау на казахстанском берегу Каспия, считающие, что кругосветка «Лены» началась и закончилась в их порту.
О.С.: Очень кстати о яхте! Если помните, в Лимасольском порту о «Лене» непочтительно отозвался Борис Аронс. А Вы ее как оцениваете?
Е.Г.: Очень почтительно и высоко, хоть руль и дохленький. Вы представляете: яхта для тихого прибрежного плавания пересекла три океана, перенесла сильнейшие перегрузки и осталась на плаву! От души поздравляю ее конструктора Юрия Ситникова с таким достижением и буду рад испытать его новые яхты.
О.С.: Обычно окончательной и последней точкой в предприятиях подобного рода бывает книга. Вы не отступите от этой традиции?
Е.Г.: Нет, конечно. Дневники, по счастью, сомалийских «братьев» не заинтересовали.
О.С.: А что потом?
Е.Г.: Потом новое плавание. Точнее, пока ничего сказать не могу.
О.С.: Последний вопрос, который, не зная, как выйти на Вас, мне задают многие. Как относится Евгений Гвоздев к тому, что его подвиг никем пока не оценен по достоинству – ни правительством, ни спортивными организациями, ни телевидением, ни газетами?
Е.Г.: Это показатель их уровня, а не моего, поэтому это меня совершенно не трогает. Для моего профессионального самолюбия вполне достаточно публикаций в крупнейших мировых яхтенных журналах. Скажем, в английском «Мире яхт», в американском «Мире путешествий» и российском «Капитан-Клубе».
Свободное копирование
