Соленый трип с перцем - 3

Я дал скелету в зеркале торжественную клятву, что до конца недели я каким-нибудь образом уговорю Плачущего Коротышку, сутенера лет пятидесяти пяти, который, будучи сутенером-гориллой, был лучшим сутенером в городе, дернуть меня за пальто и рассказать о плане, как вставить кольцо в нос Пеппер.

До того, как меня арестовали, я видел его в заведении Джимми. Тогда он выглядел ужасно, и теперь, менее чем полтора года спустя, он был похож на дышащий труп.

Хосс был его боссом. Он шатался по округе и попался на крючок. Была пятница, почти полночь, когда я нашел его.

Он посмотрел на меня и издал этот щелкающий звук языком по небу. Знаешь, этот озорной, странно радостный звук, который издает маленький ребенок за мгновение до того, как воткнет шляпную булавку в твою барабанную перепонку.

Затем он сказал: “Что ж, поцелуй задницу моей покойной мамочки, если это не издевательство над Янгбладом. Любимчик шлюхи и раздражитель сутенера”.

Этот ублюдочный наркоман издевался надо мной, осыпая меня презрением. Старые сутенеры всегда знают, когда юнцу, увлеченному сутенерской игрой, отчаянно нужен совет.

В конце концов, они помнят, когда начинали, и какой это была сука - просто выучить миллион вопросов. Ответы приходили медленно, путем душераздирающих проб и ошибок, целуя в задницу тех немногих, кто разгадал загадку, кто был сутенером по правилам.

Самый умный сутенер мог бы потратить тысячу лет и так и не приблизиться ко всем ответам.

Плачущий Коротышка был стариком, и он прошел мимо вопросов и выработал несколько ответов, но даже при этом он знал в тысячу раз больше, чем я. Итак, я боролся за контроль, я не мог показать гнев. Если бы я это сделал, он бы меня отпустил.

Мы стояли под навесом пустой витрины магазина. Он дернул меня за руку, я последовал за ним к большому потрепанному "Бьюику". Он был припаркован на перекрестке в районе дешевых развлечений.

Когда мы сели в "Бьюик", я понял, почему он припарковал его там. Он мог наблюдать и следить за своей конюшней тощих шлюх-наркоманок, работающих на четырех углах перекрестка.

Он сидел за рулем, ничего не говоря. Его взгляд был устремлен прямо перед собой. Я целовала его задницу в течение получаса, и теперь он замерзал. Я подумал о крошечной кучке кокаина, завернутого в фольгу под моим подъемом, которую я стащил у Пеппера. Я выудил ее и подержал в руке. Возможно, кокаин раскроет его.

Я повернулся к нему и сказал: “Плакса, ты хочешь слегка понюхать девушку?”

Он напрягся, как будто ему в спину воткнули мясницкий нож. Он посмотрел на комок фольги у меня на ладони, схватил его и тем же движением швырнул в окно со своей стороны.

У него сорвало крышу, он кричал: “Ниггер, у тебя что, совсем ума нет? Ты пытаешься вернуться в заведение и взорвать мне колеса?”

Я спросил: “Что я сделал не так? Все, что я сделал, это предложил букву "С", просто чтобы быть общительным. Что в этом плохого?”

Он сказал: “Сосунок, первая попка, ты не перевозишь ничего тяжелого в своем топоте, держи это в рукавицах, чтобы быстро спуститься на газон. Во-вторых, ты условно-досрочно освобожден. Ты секси! Ты не имеешь права пачкать мои шорты. Есть закон, Сосунок, который может конфисковать шорты с вещами внутри. Ты знаешь, что если бы на тебя накатила жара, ты бы разрядился в моем короткометражном фильме. Держи вещи подальше от себя. Когда ты останавливаешься где-нибудь на улице, пока не будешь готов разделиться. Лучше быть избитым за заначку, чем быть избитым по горячим следам. Итак, что заставило тебя оторвать голову от задницы Пеппер на столько времени, чтобы ты нашел меня?”

О! Как этот подонок-наркоман достал меня. Я сидел там рядом с ним, пытаясь придумать вопросы, которые ранили бы его, чтобы я мог поскорее убраться с глаз долой. Он выглядел точь-в-точь как высохший бабуин. Изо рта у него воняло так, словно он только что съел миску личинок.

Я сказал: “Плакса, Пеппер не открыла мне перед ней нос. Она слишком джазовая и ловкая для меня. Я пришел к тебе, потому что все знают, что твоя игра мягкая. Я хочу, чтобы ты потянул меня за пальто, чтобы я мог вытрясти из нее кое-какие царапины ”.

Бабуину понравился банан, который я ему бросил. Он был готов поговорить об игре в сутенера.

Он сказал: “Сосунки в Аду хотят воды со льдом, но для них уже поздно. Они никогда не получат воды со льдом. То, как ты начинаешь со стервой, так стервой и заканчиваешь. Ты можешь начать жестко сводничать с сучкой, а потом не сдержаться и отсосать ей, но ты ни за что не сможешь повернуть дело вспять и сводничать с Пеппер, начав с нее как лох. Забудь о ней и займись свежей сучкой ”.

Я сказал: “Ты хочешь сказать, что нет никакого способа получить от нее хоть царапину?”

Он сказал: “Теперь ты видишь, что я этого не говорил. Я сказал, что ты не сможешь вытянуть из нее ни царапины. Хитрый хладнокровный жеребец всегда может найти угол, чтобы пересечь широкую полосу на пустом месте ”.

Я сказал: “Я не хитрый, но я думаю, что мог бы быть достаточно хладнокровным, чтобы перейти дорогу этой скользкой сучке Пеппер. Плакса, ты и есть лиса. Сыграй со мной какую-нибудь игру и подвергни меня испытанию. Я разделю с тобой любую царапину, которую получу, прямо посередине ”.

Я не заметил, что шел дождь. Теперь дождь лил так сильно, что Плакса повернулся и побежал по окну с его стороны. Он только что поднял этот вопрос и собирался ответить на мое предложение, когда раздался отчаянный стук в его окно. Это была одна из его шлюх.

Через закрытое окно запертой двери она громко сказала: “Папа, открой дверь! У меня промокли ноги. Сегодня вечером здесь ничего не происходит, и, кроме того, мне чертовски жарко. Полиция нравов наблюдает за мной. Это Костелло. Он сказал мне убираться с улицы, или он меня арестует. Пожалуйста, открой дверь ”.

Плакса был, конечно, хладнокровной гориллой. Он долго сидел так. Его обезьянье лицо было напряженным. Он небрежно открыл ветровое стекло, когда дождь хлестал по его шлюхе. Она сунула в это свой нос.

Не двигаясь к крылу, сидя прямо на сиденье машины, он заорал: “Ты дерьмовая сука, сделай что-нибудь. Ты шлюха, ты считаешь себя сексуальной. Пусть Костелло тебя арестует. Он не может заставить говядину встать на ноги, если не поймает тебя каким-нибудь трюком. Ты тупая сучка с трусливым сердцем, за что, по-твоему, у меня в заднице полный карман царапин от "падения"? А теперь иди туда и работай. Не беспокойся о дожде. Иди между каплями дождя, сучка ”.

Он захлопнул крыло.

Ее лицо было диким и злым сквозь мутное стекло. Ее опущенные зубы в полумраке казались неровными клыками, когда она прижалась лицом к стеклу.

Она закричала: “Ты только что потерял девушку. У тебя было четверо, теперь у тебя трое. Я отпускаю тебя, Коротышка”.

Плакса опустил окно и высунул голову под дождь, когда она уходила. Теперь он был похож на гориллу.

Он закричал: “Сука, даю тебе шанс, что ты не расколешься. Сколько бы моей дури ты ни накачалась, я играю в кетчуп. Ты вонючая сука, ты знаешь, что если ты расколешься, я найду тебя, воткну свой нож в твою вонючую задницу и выпотрошу тебя до грудины ”.

Я подумал, не потерял ли он ее. Он прочитал мои мысли.

Он сказал: “Она никуда не денется, посмотри на это”.

Он включил двигатель своей машины и включил стеклоочиститель, чтобы мы могли видеть улицу. Она снова была там, под дождем, свистела и махала проезжающим машинам.

Он выключил двигатель.

Он сказал: “Эта сучка знает, что я не шучу. Сегодня утром она мне кое-что поцарапает. Теперь Янгблад, насчет Пеппер. Ты ничего о ней не знаешь. Ты не так давно вышел из притона. Ты мне нравишься, поэтому мой совет тот же, что я дал тебе вначале. Забудь о ней. Попробуй в другом месте ”.

То, что он сказал о том, что я ее не знаю, вызвало у меня любопытство.

Я сказал: “Смотри, как я плачу, я знаю, что я тебе нравлюсь, и если это так, разыщи Пеппер для меня”.

“Ты знал, что пекервуд из Пепперс финансирует крупнейшую политическую махину в городе?”

Я сказал: “Нет, но если старик флеш, это не так уж хорошо. Зачем отказываться от Пеппер, потому что она в форме. Если бы вы дали мне подсказку, я мог бы получить кое-что из этого полиса scratch ”.

“Посмотри кровь, приготовься. Вот остальная часть краткого изложения. Пеппер - отвратительная уродливая баба. Ты не единственный жеребец, с которым она бесится. Я мог бы назвать полдюжины тех, кто ездит на ней верхом. Самый опасный из них - детектив Далански. Он в плохом настроении из-за Пеппер. Если он когда-нибудь узнает, что ты сходил с ума с ней, Блад, позор твоей заднице ”.

Я был потрясен этим рассказом. Как лох, я верил, что я был целым шоу в ее личной жизни. Я думал как молодой панк, которым я и был.

Я сказал: “Ты уверен, что на ней так много шпилек?”

Он сказал: “Может быть, больше”.

У меня разболелся живот и еще сильнее разболелась голова. Я чувствовал себя паршиво.

Я пробормотал: “Спасибо за совет и избитое "Рыдание"”. Я вышел из "Бьюика" и пошел домой под дождем. Когда я добрался туда, было половина четвертого, и мама злилась, волновалась и бредила. Она, конечно, была права. Я нарушил свое условно-досрочное освобождение, выйдя после одиннадцати вечера.